Верновский Париж - [5]

В саду, между двух деревьев, помещался бак с водой, предназначенной птицам. А на стене красовались солнечные часы, когда-то принадлежавшие аббатству Сен-Жермен-де-Пре.

В хорошую погоду сад был постоянно заполнен друзьями, сотрудниками и клиентами.

Издатель питал также добрые чувства к кафе «Карон», расположенному на углу улиц Святых Отцов и Университетской, и имел привычку часто бывать там. Обычно он там обедал, появляясь около половины двенадцатого и направляясь к своему постоянному столику! Сюда он часто приглашал друзей, таких как отец и сын Дюма, Надар, Жюль Верн, а также всех, кто хотел бы потолковать с ним.

Утверждают, что подобного рода собрания устраивались и в кафе «Флора» в Сен-Жермен-де-Пре.

В 1865 году мы встретились бы с Жюлем в доме №3 по улице Кристин, в штаб-квартире Географического общества[5], членом которого он захотел стать. Президентом общества был в то время маркиз Шасалу-Лоба, а центральную комиссию возглавлял господин Арман де Катрфаж де Брео. К заявлению молодого человека отнеслись благосклонно, и он под № 710 был внесен в список этого престижного общества.

В 1873 году центральная комиссия Географического общества предложила Верну прочесть лекцию, и 4 апреля Жюль приехал в Париж, но — так как шли работы по завершению прокладки бульвара Сен-Жермен — появился он не на улице Кристин, а в здании напротив, на площади Сен-Жермен-де-Пре, в помещении Общества содействия национальной промышленности, в зале которого ему и аплодировали члены Географического общества. Текст лекции, озаглавленной «Меридианы и календарь», появился в бюллетене общества за второй квартал 1873 года.

Когда ставшему амьенцем Верну надо было встретиться с Этцелем, он находил пристанище на улице Севр в доме № 2, а потом на перекрестке Красного Креста недалеко от улицы Жакоб.

Иногда он предпочитал гостиницу, возможно «Отель-де-Нант» на площади Карусель, где останавливались и его родители, когда бывали в Париже.

Но больше всего Жюль Верн любил «Отель-дю-Лувр». В устной традиции сохранился рассказ о том, как он вприпрыжку выбегал оттуда, захватив на ходу у консьержа письма, взбирался на империал[6] омнибуса[7] и отправлялся на улицу Жакоб, где до вечера проводил время в старинной «Новой книжной лавке» на углу улицы Граммон.

Гораздо позже, став уже дедушкой, Жюль достаточно понервничал на перроне вокзала Монсури. Он страшно боялся опоздать на поезд и подталкивал сопровождавшую его семью в вагон состава, отправлявшегося в Аркёй. Но, разумеется, у него не было времени восхищаться великолепным виадуком. Он ездил туда, чтобы не пропустить церемонии первого причастия в местном коллеже, в которой принимали участие два из трех его внуков.

В 1897 году, став жертвой судебного процесса, писатель был вынужден приехать из Амьена в Париж, чтобы защищать свои права во Дворце Правосудия. Он остановился на несколько дней у сына, жившего тогда в доме №181 на бульваре Перейр.

У Этцеля был еще и деревенский дом, прелестная небольшая вилла, которую ему хотелось расширить. Постарев, он жил там все дольше, а в Париже появлялся только по субботам. Чтобы встретиться со стариком, необходимо было отправиться в это уютное, увитое плющом гнездышко. Оно располагалось в Бельвю под Дуэ и насчитывало в 1842 году всего 7 обитателей.

Туда легко было попасть по Севрской дороге. Возможно, поторопившись, мы бы смогли посетить знаменитую фарфоровую мануфактуру.

Жюль был знаком и с Версалем. Однажды он с друзьями отправился в этот милый городок, и тогда его кузен, Морис Аллот, должно быть, предоставил ему свои версальские апартаменты.

Добрые отношения, которые связывали Жюля с Дюма-сыном, побуждали, без сомнения, последнего приглашать друга в Нёйи, где на Гранд-авеню, на окраине Саблевиля, у младшего Дюма был небольшой особняк, окруженный деревьями и садом. В те времена все отправлялись по праздникам в живописное, цветущее Нёйи.

Совершив это небольшое верновское путешествие, мы можем сказать, что за двадцать лет, проведенных в городе, который «порой сжигает провинциалов» (Ж. Верн), писатель не питал привязанности к одному месту и особенно обожал Бульвары.