Верность - [129]
— Забываете, что мы — русские! Что это наши давние потенциальные враги! — заключил он громовым голосом и, как-то странно мотнув седой головой, удалился в свою каюту.
Присутствовавшие при этой сцене замерли с испуганными и удивленными лицами.
«Даже запоздавшее здоровое решение — благо», — подумал Подъяпольский, отлично понимая, что такие переговоры — дело безнадежное. Здешние японцы на каждом шагу подчеркивали, что русских содержать не намерены, и если не гонят, то это пока что. Требовали денег за каждую тонну пресной воды, за мусорные баржи, за отпускаемый ими в весьма ограниченном количестве уголь. А дальше «последуют указания из Токио».
Через несколько дней Старк дал начальнику штаба установку:
— Займитесь вплотную, Алексей Александрович, подготовкой к походу. Пока у нас ещё есть деньги и мы не окончательно разложились, нужно трогаться.
— Куда пойдем, ваше превосходительство?
— Далеко, Алексей Александрович. Полагаю, в Сайгон.
— А там нас примут?
— Возможно, интернируют. Но лучше иметь дело с французами, чем с японцами.
Подумав, Подъяпольский пришел к выводу, что адмирал прав. Каждый день можно ожидать распоряжения из Токио. Так или иначе флотилию интернируют, это лишь вопрос времени. Но пока ещё можно выбирать, где это произойдет. Далеко, конечно, до Сайгона, однако там могут поднять на кораблях французские флаги и поставить их с нашими командами на каботажные перевозки. Такие случаи уже были. Тогда и экипажи будут обеспечены привычной работой, за которую хозяева, безусловно, будут платить.
На другой день Подъяпольский приказал отпустить на пароход «Тунгус» с транспорта «Защитник» 20 тонн угля. Он решил немедленно отправить это ветхое судно во Владивосток с 200 пассажирами «Монгугая», доведенными до отчаяния двумя неделями голодного плена и сумевшими пожаловаться американскому консулу. В дверь постучали:
— Разрешите, ваше превосходительство?
Вошел командир канонерской лодки «Батарея».
— Присаживайтесь, Петр Семенович. Сегодня у вас очень нездоровый вид.
— Сейчас, ваше превосходительство, здоровье уже не имеет значения.
— Не понимаю, почему?
— Хочу просить разрешения сдать «Батарею» капитану второго ранга Чухнину, так как искать новую Бизерту в Индокитае не намерен. С меня довольно и африканской.
— Вы чем тогда командовали, Петр Семенович?
— «Жарким», ваше превосходительство. Прекрасный корабль, дружная кают-компания, лихая команда.
— Не можете забыть?
— Не могу, ваше превосходительство. Стыжусь своего малодушия.
— Как же вы сейчас решили бросить «Батарею», на которой так доблестно воевали?
— Я её не бросаю, ваше превосходительство, а сдаю достойному офицеру.
— А сами?
— А сам схожу со сцены. Ведь уже кончился последний акт.
— Как последний? А Чухнин?
— Он будет разыгрывать эпилог, ваше превосходительство.
— Петр Семенович, я вас очень прошу: не делайте глупостей.
— Глупость уже сделана, ваше превосходительство. Нужно было ещё в Бизерте застрелиться.
Подъяпольский молча смотрел на потупившего взор Петровского. Нечисто выбритые щеки, заострившийся нос, обвисшие усы, несвежий воротничок. Какой-то землистый цвет лица. Неужели застрелится?
— Хорошо, я доложу адмиралу о вашем желании сдать «Батарею» Чухнину. По болезни, что ли. Но пока вы командир, и я уверен в вашем благоразумии.
К вечеру «Тунгус», приняв пассажиров «Монгугая», вышел во Владивосток. Его короткая труба прилежно дымила. С борта «Защитника» вслед хмуро глядели офицеры и солдаты спешенной теперь конной бригады Савельева.
— Повезли мужичков к товарищам. Вот будет встреча!
— Что же это наши адмиралы? Даже не распорядились выпороть на дорогу!
— Не дойдет, взорвется. Ему в уголь с десяток гранат накидали!
Утром на шхуне «Святая Анна» был поднят японский флаг. Посланного Безуаром мичмана встретил улыбающийся японский капитан, с видом победителя расхаживавший среди пассажиров — офицеров с семьями, взятых с Русского острова. Они забросали растерянного мичмана вопросами:
— Что с нами дальше будет? Куда мы денемся? Он говорит, что судно продано и что к вечеру мы должны отсюда уйти?
Капитан не говорил или не хотел говорить по-русски. Пригласил мичмана в каюту и предъявил документы о продаже шхуны японскому промышленнику и мореходу Сато. Все документы были в порядке.
Выслушав доклад мичмана, Безуар побледнел от гнева:
— Какой мерзавец! И это русский офицер!
Начальник штаба сдержанно улыбнулся:
— А по-моему, молодец, ваше превосходительство. Быстро и совершенно законно продал. Но непонятно одно: когда и как поручик Глаголев стал юридическим владельцем шхуны? Хорошо бы его расспросить.
Но Глаголева уже не было в Гензане. Приобретя приличную штатскую экипировку и элегантный кожаный чемодан, он покачивался в пульмановском вагоне, подъезжая к Сеулу. Перевел оставшиеся одиннадцать тысяч иен в Шанхай и через Дайрен стремился в вожделенный город.
Мучительно тянулись пропитанные пьянством и безнадежностью дни гензанского стояния. Часть пассажиров, преимущественно солдат и казаков, сходила на берег и уезжала в Маньчжурию на какие-то работы. Корабли освобождались от «нефлотских» беженцев и доукомплектовывались. Разграничились и оформились два отряда: «боевых» кораблей, под командой адмирала Старка, и отряд транспортов без артиллерии под командой Безуара из десяти судов, два из которых могли ходить только на буксире.
События Великой французской революции ошеломили весь мир. Завоевания Наполеона Бонапарта перекроили политическую карту Европы. Потрясения эпохи породили новых героев, наделили их невиданной властью и необыкновенной судьбой. Но сильные мира сего не утратили влечения к прекрасной половине рода человеческого, и имена этих слабых женщин вошли в историю вместе с описаниями побед и поражений их возлюбленных. Почему испанку Терезу Кабаррюс французы называли «наша богоматерь-спасительница»? Каким образом виконтесса Роза де Богарне стала гражданкой Жозефиной Бонапарт? Кем вошла в историю Великобритании прекрасная леди Гамильтон: возлюбленной непобедимого адмирала Нельсона или мощным агентом влияния английского правительства на внешнюю политику королевства обеих Сицилий? Кто стал последней фавориткой французского короля из династии Бурбонов Людовика ХVIII?
Великий французский король Людовик ХIV, Король-Солнце, прославился не только выдающимися историческими деяниями, но и громкими любовными похождениями. Он осыпал фавориток сказочными милостями, возвышал их до уровня своей законной супруги Марии-Терезии, а побочных детей уравнивал с законными. Не одна француженка лелеяла мечту завоевать любовь короля, дабы вкусить от монарших щедрот. Но были ли так уж счастливы дамы, входившие в окружение короля? Кто разрушил намерение Людовика вступить в брак с любимой девушкой? Отчего в возрасте всего 30 лет постриглась в монахини его фаворитка Луиза де Лавальер? Почему мать семерых детей короля маркиза де Монтеспан была бесцеремонно изгнана из своих покоев в Версальском дворце? По какой причине не могла воспользоваться всеми правами законной супруги тайная жена короля мадам де Ментенон, посвятившая более трех десятков лет поддержанию образа великого монарха? Почему не удалось выйти замуж за любимого человека кузине Людовика, Великой Мадмуазель? Сколько женских судеб было принесено в жертву политическим замыслам короля? Обо всем этом в пикантных подробностях рассказано в книге известного автора Наталии Сотниковой «Король-Солнце и его прекрасные дамы».
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.