Верность как порок - [70]

– Не отрицаю, что торговать незавершенными изобретениями было бы, пожалуй, рановато, – советовал тот. – Но что, если представить ваше открытие общественности как произведение искусства?

Он знал, как заинтересовать молодого человека:

– Если Аурелия попросит у вас однажды пилюли для своих творений, разве вы упустите свой шанс продемонстрировать таким образом разноцветные лица и тела, которые, возможно, в будущем станут реальностью и будут восприниматься людьми как нечто само собой разумеющееся?

Произнеся эту сентенцию, Пэбб не смог отказать себе в удовольствии развить эту тему:

– Провоцировать общественность, являя им нечто новое и совершенно необычное, – вот суть настоящего художника. Ученый тоже, по сути своей, художник, а уж тем более когда свои знания он применяет для блага и развития красоты.

Лукас вспомнил, что первой подобное применение гелиака придумала именно Эммануэль.

– Если речь идет лишь о том, чтобы разнообразить палитру Аурелии для личного пользования, то это не страшно, – сдался Лукас.

– Для тебя это тоже будет ценнейший опыт! – пообещала она. – Когда гелиаком начнут пользоваться хорошенькие девушки, ты узнаешь об истинных возможностях своих формул.

– А что, если люди воспримут его без особого интереса, холодно? – усмехнулся Лукас.

– На этот счет я спокойна: ты растопишь их лед своим обаянием.

2

Не слишком вдаваясь в подробности нового изобретения, Аурелия решила поискать добровольцев среди своих амазонок:

– Если вы откажетесь, я не обижусь, – сказала она.

Разумеется, некоторые отказались сразу же. Две девушки были заняты. Но вот остальные к возможным рискам отнеслись с удивительным безразличием. Более того, они прямо-таки горели желанием принять участие в новом проекте.

Дожидаясь Лукаса в мастерской, Аурелия сказала Эммануэль:

– Знаешь, а ведь я тут, пожалуй, самая безумная: я работаю над уничтожением собственной профессии. Скоро в художниках отпадет всякая необходимость: достаточно будет изобретений биохимиков и моделей.

– Нет, – ответила Эммануэль. – Разве исчезли художники, когда у них отпала надобность вручную растирать свои краски? Что Лукас будет делать с твоими красками и девушками-полотнами, когда ты их ему предоставишь? Да и как он будет руководить твоими амазонками, если тебя не будет рядом, чтобы ему помочь?

* * *

Однако, когда Лукасу показали прекрасные модели, будущее искусства уже не казалось ему такой большой проблемой. Он даже не старался скрыть изумление от такого количества ослепительно красивых девушек, собравшихся в одном месте.

Но кандидатки не испытывали к нему подобного восхищения. Они окружили его и буквально засыпали вопросами, среди которых преобладало слово «наркотики» (так они называли таинственный препарат). И хотя Эммануэль заранее предупредила их, что это слово действует на Лукаса как красная тряпка на быка, девушки были настолько возбуждены, что уже не следили за своей речью.

Лукас в ответ лишь глупо отшучивался, но девушек наказывать не стал: в тот момент он был куда больше увлечен анализом их форм, чем провалами в образовании. Глядя на эту картину, Аурелия мягко улыбнулась. Немое восхищение ее избранными – вот лучшая похвала, на какую только способен зритель.

* * *

– Что получится, если смешать черную капсулу с белой? – спросила художница.

– Ничего неожиданного, – ответил химик, – получится серый цвет.

– Тот же принцип, что и у обычных красок?

– Именно. Трудностей при смешивании быть не должно, исключая, разумеется, вероятность того, что придется начать все сначала, если оттенок будет подобран неверно. Но вы можете выверять его сколько угодно: я разработал специальные дозировки, действующие в течение пятнадцати секунд и минуты.

– Вы сделали это специально для меня, не так ли?

Это неприкрытое кокетство смутило Лукаса еще больше, чем даже любопытство девушек-моделей. Поэтому он попросту ответил: «Да».

– Что ж, в таком случае, чтобы мне не запутаться, почему бы не начать с оттенков серого? – проговорила Аурелия.

Лукас пытался понять, какое отношение этот выбор имеет к только что высказанному им предупреждению, ведь принес он не только черный и белый, а целую гамму цветов!

Но Аурелия уже приняла решение:

– Только серые тона. Которые будут менять насыщенность и глубину каждые пятнадцать секунд. А некоторые из них – каждую минуту.

После чего она объяснила своим девушкам-полотнам:

– Прежде всего, каждая из вас должна проглотить по белой капсуле, действие которой продлится примерно полчаса. В случае необходимости я попрошу вас принять дозу повторно. Также я раздам вам черную и желтую капсулы, длительность их эффекта различна. Их вы должны проглотить ровно в тот момент, когда я вас об этом попрошу. Вы согласны?

Все без исключения подтвердили свое согласие одобрительными кивками. Затем девушки, словно по команде, машинально вскинули руки, чтобы снять с себя саронги[50], служившие им в мастерской своего рода рабочей формой.

Аурелия их остановила:

– Пока не раздевайтесь! Хочу посмотреть, как одежда будет смотреться на вашей серой коже.

Лукас с досадой поджал губы. Эммануэль заметила это и сочувственно улыбнулась.