Верните женщинам гаремы - [32]

Преступления детектива

Не так давно в мои руки попался новомодный детектив о похождениях поручика Ордынцева. В разгар гражданской войны доблестный белогвардеец шляется по тылам своей не менее доблестной Белой армии и, вместо того, чтобы вешать комиссаров, распутывает темные истории. Обстоятельно, словно в кабинете на Бейкер-стрит. Возможно, кто-то и поверит в этот фантом.

Я же вспомнил своего дедушку — простого казака, 1902 года рождения, успевшего помахать шашкой в гражданскую. Легендарные времена он вспоминал несколько иначе. Дед зажмуривался и с удовольствием выцеживал: «Тоди людыну було вбыты — раз плюнуты!» Лично я верю ему, а не детективу. В его словах чувствуется бесценное свидетельство практика о явном кризисе дедуктивных методов перед лицом массовой готовности к душегубству. Но даже когда этой готовности нет, метод все равно в кризисе.

У колыбели детектива стоял сумасшедший — Эдгар Алан По. Глубоко уверенный в своем интеллектуальном превосходстве над окружающей действительностью, этот алкоголик в 1841 году написал первый в мире детективный рассказ — «Убийство на улице Морг». Чтобы поразить воображение обывателя, убийцей он сделал орангутанга, сбежавшего в Париже от своего хозяина-матроса. В мире как раз появились первые зоопарки, что необыкновенно расширило естественнонаучные познания среднестатистических граждан. Пролетарии водили своих подружек полюбоваться на пленных африканских обезьян, а те визжали от одной только мысли, что будет, если «чудовище» вырвется из клетки.

По, в конце концов, умер от алкоголизма. Но от него произошли все современные писатели-детективщики. А от его орангутанга с бритвой — все литературные преступники. Такие же свирепые и такие же «правдоподобные». Дурное семя принесло нездоровые плоды. Человеческая глупость, умноженная на безграмотность, дала удобрение городской почве, на которой выросли такие проходимцы, как Конан Дойл и Агата Кристи.

Детектив — всегда детище мегаполиса. Профессор Мориарти может процветать только в Лондоне. Фантомасу — нигде жизни нет, кроме Парижа. В деревне не бывает чудовищных преступлений. В уездном городишке тоже. Тут трудно украсть не то что алмаз Раджи, но даже кабана у соседа. Скудость провинциальной жизни заставляет всех шпионить за всеми. В каком-нибудь баварском захолустье Штирлица вычислили бы за неделю — как Павлика Морозова. Но в каменных джунглях затеряться проще, чем в настоящих. Тут есть что порасследовать.

Миф о всемогуществе литературных сыщиков породила убогость достижений штатной полиции. Все знают успехи Шерлока Холмса и мисс Марпл. Беда в одном — ни один из них не существовал в действительности. Представьте мужика, который живет в центре Лондона, ширнется дорогими наркотиками, нигде не работает, не ходит по бабам и не интересуется гонорарами. Верите? Я — нет. За что-то же этот джентльмен должен существовать? Лично у меня две версии. Либо Холмс — германский шпион. Либо он с его страстью к переодеваниям — дорогая проститутка-трансвестит. В любом случае пора приглашать ребят из ведомства Берии. Они мигом разоблачат «врага британского народа».

В мировой литературе есть только один честный образ сыщика-единоличника — пана Штендлера по прозвищу «голова-шишка» из «Похождений бравого солдата Швейка». Все его детективное рвение уходило на выслеживание чужих мужей и жен во время случек «на стороне». Бедный Штендлер от этого ходил постоянно грустным и закончил тем, что сам однажды залез в постель к замужней даме, где и был мгновенно разоблачен детективом Шпахом из конкурирующего сыскного бюро. В повествовании Гашека кроется сермяжная правда. Расследование супружеских измен — максимум, чем занимаются реальные шерлоки холмсы. На большее просто нет спроса. Потрясающие воображение «пестрые ленты», собаки Баскервилей и бассейны с отравленными рыбками существуют только в воображении «мастеров детективного жанра». В их книгах преступления всегда раскрываются. Но только потому, что их придумывают сами авторы.

Несмотря на все успехи криминального чтива, до сих пор неизвестно, кто «заказал» Тутанхамона, президента Кеннеди и царевича Димитрия, от которого «мальчики кровавые в глазах». Правда, Кеннеди успокоили совсем недавно. Каких-нибудь сорок лет назад — явно мало для приличного расследования. Но с Тутанхамоном-то можно было разобраться за три тысячи лет? Кто стукнул его «тупым предметом по голове», как утверждают археологи? Или, может, он по неосторожности с трона упал? Египет — страна маленькая. Бежать тут некуда. Посредине — Нил. Справа, слева — пустыня. Но не нашлось ни одного правдолюба, который бы спросил: «А что с нашим фараоном-то, братцы?»

Грустная истина гласит: вся мировая полицейская система до сих пор держится на двух китах — доносе и пытке. Первое деликатно именуется в уголовном кодексе «сообщением о преступлении». Второе — как бы вовсе не существует. Но, тем не менее, живет и здравствует. Не оставляющий следов на теле удар по почкам известен любому профессионалу.

Конечно, в старые времена было веселее! Петровская инструкция «како пытать» оговаривала все тонкости. Пытали три раза, поднимая на дыбу и выворачивая суставы в руках. Если показания во всех трех случаях совпадали — процесс прекращался. Если подследственный начинал путаться, добавляли еще подъемник-другой. И так, пока три попытки подряд бедолага не говорил одно и то же — искомую «истину». Метод варварский. Но в стране, где второе лицо в империи — князь Меньшиков умел только подписываться, а не писать, было не до тонкостей перекрестных допросов.