Вернись в свой дом - [11]

Кэролайн присела на корточки. Ее блестящие черные волосы спутались и превратились неизвестно во что. Она откинула их грязной рукой, оставив при этом черный след на молочно-белой щеке.

Если бы ее отец мог забыть о гордыне, продать Лэнгли-Хейс и переселиться в местечко поскромнее! Тогда бы он провел последние годы, не думая о долгах и нехватке денег. Но вместо этого он снова и снова перезакладывал поместье.

Вздохнув, Кэролайн достала из сундука письма. Они были написаны ее отцом для матери еще до свадьбы. Она взяла верхнее письмо и начала читать. Первых строчек ей было достаточно, чтобы понять, как сильно они любили друг друга. Еще несколько строк подтвердили, что молодой Реджинальд Харви обожал и боготворил свою красавицу невесту.

Она положила письмо обратно в конверт и заново перевязала стопку писем. Ее руки дрожали от волнения. Ей открылась такая сторона души ее отца, о существовании которой она никогда и не догадывалась. Оказывается, он был способен любить, это чувство ощущалось в каждом слове, написанном на пожелтевших страницах.

Ее глаза затуманились внезапными слезами.

Прижимая письма к груди, Кэролайн встала. И увидела его. У нее перехватило дыхание.

За последние два часа она совершенно забыла о существовании Бена Декстера. А теперь он застыл на пороге чердака, внимательно наблюдая за ней. В воздухе повисло напряженное молчание.

Ей в голову пришла совершенно неожиданная мысль. Если бы она тогда объяснила отцу, как безумно любит Бена Декстера, а не стояла, молча глядя на него исподлобья, может быть, он и понял бы ее.

И тут же эта мысль сменилась другой: это не изменило бы ничего. Даже если бы отец признал ее право влюбиться в деревенского парня и не устраивал бы шумные скандалы, хэппи энда все равно бы не вышло. Молодой Декстер никогда не любил ее. Он только врал о своей любви, желая получить всего лишь очередную порцию секса. А когда отец решил откупиться от него, он с радостью взял деньги и отправился искать другую наивную простушку.

Устремленный вниз взгляд Декстера, ухмылка чувственных губ говорили о том, что он отметил фантастичность ее наряда и вполне оценил то, что было под ним. Четкие линии стройного тела Кэролайн просвечивали сквозь жуткий халат. А благопристойность ее виду придавали лишь крошечные черные трусики и бюстгальтер.

С трудом сдерживая желание немедленно убежать, Кэролайн гордо вздернула подбородок и холодно спросила:

– Ты что-то хотел?

– Тебя.

Его глаза, похожие на расплавленный черный янтарь, смотрели прямо на нее, и на какую-то секунду Кэролайн показалось, что он имеет в виду именно то, что говорит. Ее обдало жаром с головы до ног, стало трудно дышать. Бен приблизился к ней, сдвинув темные брови. От его высокомерной улыбки не осталось и следа.

Конечно, нет, Декстер и не думал говорить, что хочет ее так, как когда-то давно – безумно, страстно, неудержимо. Он просто решил удостовериться, что нанятая им работница занимается делом, а не сидит где-нибудь, задрав ноги и делая педикюр.

И очень даже хорошо, что все обстояло именно так, потому что она не хотела его. Да, совершенно не хотела. Пока он не дотронулся до нее. Легкое прикосновение его пальцев напомнило Кэролайн о том, как раньше Бен убирал с ее лица длинные, черные, как ночь, непослушные локоны. Обжигающая смесь желания и воспоминаний растопила лед в груди.

Во рту у Кэролайн пересохло, она едва могла вдыхать пропитанный пылью воздух. Он провел пальцем по ее мокрым ресницам и печально произнес:

– Ты расстроилась, Каро. Я этого не хотел, честное слово.

Его глаза излучали заботу и нежность. Она помнила этот взгляд, как вспомнила все, что происходило двенадцать лет назад. Однажды звездной ночью она оцарапалась о ветви молодого дуба. Когда она была с Беном, то не замечала ничего вокруг. И тогда он так же смотрел на нее и гладил нежную белую кожу ее плеча, как будто его прикосновение, исполненное любви, могло снять боль и сделать так, чтобы на этом месте не появился синяк. Тогда она ни на секунду не сомневалась в искренности его чувств.

А следовало бы...

– Я думал, ты можешь найти здесь что-то дорогое, любимое, – мягко сказал он. – Например, подарки, полученные в детстве, фотоальбомы, что-то, что ты хотела бы сохранить. Миссис Скит забрала все личные вещи твоего отца. Она говорила, что хочет связаться с тобой. Я обязательно устрою вам встречу, пока ты будешь здесь.

Он положил руку на плечо Кэролайн, и все ее тело напряглось – в знак протеста. Она неосознанно подняла глаза и посмотрела на его губы. Казалось, он перецеловал больше женщин, чем выпил горячих чашек чая.

– Не утруждайся, – сдержанно и даже холодно произнесла Кэролайн. – Я сама зайду к Дороти Скит. А здесь... – она сняла с плеча его руку, – пока я не нашла ничего ценного или важного. Только вот эти письма, которые оставлю себе. Работа продолжается.

Она бы многое отдала, чтобы не выглядеть так нелепо! И почему только старенький халат Дороти не сшит из плотного хлопка или из чего-нибудь такого, что не демонстрировало бы ее слишком тонкое нижнее белье его взгляду, который вдруг стал серьезным и жестким! Неужели из-за того, что она резко отвергла его заботу?