Вернись из полёта! - [22]

 Полноватый, уверенный в себе капитан с нескрываемым любопытством оглядел Лилю с головы до ног, словно она представляла собой музейную редкость, улыбнулся снисходи­тельно и несколько удивленно, отбросил в сторону папиросу и протянул ей руку.

— Потапов.

Лиля нехотя поздоровалась с ним. Ей не понравилось, как он разглядывал ее, не понравились его быстрые маленькие глазки, которыми он сверлил ее насквозь.

«Вот оно что... Корреспондент. А вырядился Как летчик... — подумала она, сразу почувствовав к нему неприязнь. — И за­чем ему говорить именно со мной? Других, что ли, нет!»

— Это и есть Лиля, наша гордость! Отличный летчик! — представляя ее, сказал комиссар, как показалось Лиле, черес­чур уж радостным голосом.

«Ну к чему он это!» — Лиля подумала, что комиссар заис­кивает перед корреспондентом и, опустив глаза, покраснела.

— Все это очень интересно! — воскликнул капитан и, уже не обращая внимания на комиссара, повернулся к нему спи­ной. — Очень забавно! Значит, вы — летчик? Истребитель?

Лиля промолчала, недовольно повела плечом.

— Так вы тут беседуйте, а у меня дела, — поспешно ска­зал Галкин, тронув Лилю за руку, как бы прося ее быть посговорчивей с нетактичным корреспондентом.

Он медленно пошел к калитке, ссутулившись, чуть при­храмывая на левую ногу. Когда-то до войны Галкин летал на истребителе «И-16» и был лихим летчиком, но попал в аварию и сильно покалечился. Врачи запретили ему летать, но совсем расстаться с авиацией он так и не смог.

— Товарищ подполковник! — крикнула вслед ему Лиля, сама не понимая зачем.

Ей не хотелось оставаться с капитаном. Но когда комис­сар обернулся и выжидательно посмотрел на нее, она, не зная, что сказать, смутилась и произнесла:

— Я — я потом зайду к вам, можно?

— Конечно, конечно. Буду рад.

Он приветственно поднял руку, словно подбадривая Лилю, и зашагал по мокрой дорожке вдоль улицы. Нахмурившись, Лиля сорвала с дерева одинокий желтый лист и стала молча вертеть его, искоса недружелюбно поглядывая на капитана, чувствуя, что разговор у них не получится. Ей неловко было подводить комиссара, да и корреспондент, каким бы неприят­ным он ни казался, приехал ведь для дела... Нужно заставить себя подавить это чувство антипатии к нему. В конце концов, не все ли равно, какой он?

Капитан деловито огляделся, взял в руки летный планшет, который висел у него на боку, вынул карандаш, блокнот, сдвинул шлем на затылок и повернулся к Лиле, видимо ожи­дая, что она пригласит его в дом. Но Лиля, все еще раздумы­вая, молчала, продолжая вертеть листик. Тогда он широко ухмыльнулся и, обняв ее рукой за талию, произнес с таким ви­дом, будто они старые знакомые:

— Ну, поговорим теперь?

Передернув плечами, Лиля высвободилась и сердито выбро­сила листик. «Что за противный тип! — подумала она. — Нет, не стану с ним разговаривать».

— Мы с вами присядем где-нибудь... Да вот хоть там, на скамейке. И вы подробно расскажете мне о себе, о своих бое­вых подвигах, — бойко, по-хозяйски распорядился капитан.

— Там мокро, — не глядя на него, возразила Лиля.

— Это ничего, у меня плащ.

Нахмурившись, она смотрела в сторону и что-то решала. Капитан забеспокоился: для беседы нужен был какой-то кон­такт, а контакта не получалось. Наоборот, Лиля совершенно открыто выказывала к нему свое недружелюбие. Это раздра­жало его, но он старался скрыть раздражение, боясь, как бы она не ушла совсем.

— Ну, может быть, мы все-таки присядем? — игривым то­ном произнес он, не зная, как лучше подойти к Лиле. — Такая красивая девушка да к тому же еще истребитель! Это пора­зительно...

— Знаете... Я сейчас! — не выдержав, сказала вдруг Лиля и, сорвавшись с места, быстро юркнула в дверь дома.

Спустя минуту она появилась вместе с Инной, ведя ее за руку, потому что та, видимо, сопротивлялась.

— Вот, поговорите с Профессором! Она все знает не хуже меня. Даже лучше. До свидания... Мне некогда!

— Постойте, куда же вы... Постойте!

Но Лиля уже исчезла, захлопнув за собой дверь.

— Почему это она убежала? — воскликнул капитан воз­мущённо и недовольно одернул гимнастерку. — Очень стран­ная девушка. В высшей степени... Ну, а вы кто, простите? По­чему она вас привела?

— Я механик. На Лилином самолете.

— А-аа... — протянул разочарованно капитан. — Скажите, что это она, всегда так?

— Всегда,— сухо ответила Инна. — Не любит о себе рас­сказывать. Вот летать она любит. И воюет хорошо.

— Гм! Кажется, я ничем ее не обидел... Не понимаю. Так что же вы мне расскажете?

— Спрашивайте. Все, что знаю, расскажу.

В это время, громко насвистывая что-то веселое, к ним по­дошла Катя.

— Здорово, ребята! А туман-то рассеивается. После обе­да обещают улучшение погоды. Скоро полетим!

— Катя, это товарищ капитан, из газеты, корреспондент, — объяснила Инна.

— Ого! Статейки, значит, пописываете?

Капитан с удивлением уставился на Катю, которую мож­но было свободно принять за парня: мальчишеское лицо, ко­роткая стрижка, брюки, фуражка...

— Вы — Катя? Вот не подумал бы...

— Ха-ха-ха! — залилась смехом Катя.

Она лихо надвинула на лоб фуражку, которую надевала всякий раз, когда была такая возможность, и скрестила руки на груди, приняв бравый вид.