Вернись и полюби меня (Come Once Again and Love Me) - [20]

— Мам, да какой отец, откуда — нет у меня никакого ребенка!

Мать пронзила ее еще одним взором гиппогрифа.

— Я ясно помню, Лили, что прошлой ночью ты плакала из-за того, что потеряла ребенка.

Лили открыла рот — и снова его закрыла. Как же она налажала! Отрицать, что плакала из-за этого, смысла не имело — лгунья из нее была никудышная. Что же делать, что же де...

— Ах, это, — сказал Северус, перетягивая на себя внимание обеих женщин. — Лили, зачем ты слушала Фелисити Медоуз? В голове у этой пустышки и мозгов-то не сыскать.

Лили понятия не имела, к чему он клонит — но, очевидно, у Северуса был какой-то план, потому что он сказал:

— Медоуз воображает себя великой предсказательницей. Я слышал в конце семестра, что она устроила особо убедительное выступление — якобы когда-нибудь от руки темного волшебника погибнет ребенок по имени Гарри Поттер.

Фелисити могла бы брать у него уроки по лицедейству. Однако мать смотрела то на него, то на Лили, так что она призвала на помощь всю свою смекалку (угу, просто капля в море по сравнению с Северусом) и сказала:

— Убедительное не то слово, Сев! Это казалось настолько... — она содрогнулась, на мгновение разрешив себе вспомнить, как цепенела от ужасной мысли, что вот сейчас Волдеморт убьет ее и примется за Гарри... — настолько... настоящим...

О Господи, кажется, она перестаралась — Лили почувствовала, как кровь отливает от лица. Мама никогда не поверит, что это было лишь какое-то идиотское предсказание — идиотское, да, вот нужное слово!

— Я такая идиотка, — выдавила она. — Этой паршивке Фелисити уже давно нравится Джеймс...

— Тем хуже для нее, — Северус усмехнулся с таким неприкрытым омерзением, что мама даже слегка оторопела, — никто не в силах разлучить нашу блестящую гриффиндорскую парочку!

— Ой, Сев, ну что ты такое несешь! — фыркнула Лили, хотя под ложечкой у нее тревожно засосало. — Я и этот придурок? Да пусть Фелисити им хоть подавится! Это было жестоко — из-за него так со мной поступать!

— Я не вполне понимаю, — вмешалась мама; слова противоречили тону — нетерпеливому и резкому. — Что вы хотите этим сказать — то, что я думаю?..

Лили глубоко вздохнула, убрала прядь волос за ухо и с головой ринулась в омут.

— Фелисити предсказала, что от руки темного волшебника погибнет мальчик по имени Гарри Джеймс Поттер. Его назовут в честь отца, а цвет глаз он унаследует, — на этих словах голос Лили дрогнул, — от матери. От меня.

Она бы гордилась тем, как складно все это сочинила, если бы не надеялась так отчаянно, что история все-таки сработает. Она понятия не имела, что мама сделает с Северусом, если решит, что ее шестнадцатилетняя дочь от него забеременела, и отнюдь не горела желанием это выяснять.

— Без сомнения, она сочла, что это заставит Поттера отречься от его намерений, — произнес Северус скучающим тоном. — Что ж, удачи ей в этом начинании. Лично я полагаю, что она только дискредитировала собственную компетентность как гадалки: ухаживания Поттера неминуемы и неотвратимы, их не остановит даже столкновение с другой планетой.

Лили похлопала глазами. Никогда в жизни она не слышала, чтобы Северус говорил о чем-нибудь с такой брезгливостью, с какой повторял имя Джеймса. "О нет", — подумала она, и сердце ее ушло в пятки.

— Лили, — устало сказала мама, — неужели ты на это купилась?

Лили невольно залилась краской.

— Все выглядело очень достоверно!

Память у Северуса была феноменальная: Фелисити Медоуз и впрямь могла так поступить. Она обожала завернуться в яркую шаль, густо подведя глаза, и дефилировать в таком виде по замку, предсказывая судьбу встречным. Особенно хорошо ей удавалось закатывать глаза и изображать конвульсии.

— Ей поверили и другие — не только Лили.

— Лили, ты же знаешь, что все эти так называемые гадания — полная ерунда, — вздохнула мама.

Ответом ей была неловкая пауза. Северус отчего-то заинтересовался дыркой на собственных брюках.

— Мам... вообще-то это не так, — мама моргнула. — То есть настоящие ясновидящие, конечно, встречаются редко, но в магическом мире они существуют. И они и впрямь способны на... — Лили сглотнула, — пророчества.

Северус побелел — она не представляла, почему; он смотрел на эту прореху в палец шириной так, словно у него на колене был вытравлен худший из возможных кошмаров...

Мать казалась... не изумленно-недоверчивой, нет — скорее было похоже, что у нее в голове наконец что-то щелкнуло.

— О, — произнесла она медленно, почти завороженно. — Неужели?

— Угу. Но о ком будет пророчество — выбрать никак нельзя, оно просто... случается. Будто чихаешь, — Лили снова взглянула на Сева: тот прикрыл рот ладонью, словно боялся, что его сейчас стошнит.

— Северус? — спросила она, всерьез начиная беспокоиться.

— Кажется, я съел что-то не то за ужином, — ответил он.

Какой же ты лжец, Сев.

— Не может быть, на детской площадке ты сказал, что ужин... Сев! — он вздрогнул и вскинул глаза — видимо, среагировал на совершеннейший ужас в ее голосе. — Ты же ужин из-за меня пропустил! Что твоя мама скажет? — она нервно стиснула руки, невольно представляя голос этой кошмарной миссис Снейп: "Глупый мальчишка, убирайся с моего крыльца! Ступай назад к своей шлюхе!"