! Вот что значило ее загадочное «з-з-з»!
А они-то с Кузьмичом голову ломали! Заколдованных, закопченных, заграничных!
Зомбированных, главное!!!
Наконец все было кончено.
На том месте, где только что лежала Ульяна, сомкнулись заросли крапивы, и Ваське стало так легко на душе, что он даже про боль от крапивных ожогов забыл.
Какая боль?! Ее можно перетерпеть! Главное, что Ульяны больше нет! Исчезла черная тварь, которая терзала его семью! И душа Марфы Ибрагимовны обрела покой!
Наверное, теперь ее портрет – это просто разрезанное на две части полотно. Как жаль, что больше не удастся с ней поговорить, заглянуть в колдовской зеленый омут…
Но она так хотела покоя!
Васька вздохнул, мысленно простившись с ней, и огляделся.
Что-то изменилось вокруг. Чего-то не хватало…
Не видно черного котенка! Василиск удрал?!
Нет! Вот он – серый комочек, спорышок. Вот он валяется. Он вернулся в свой собственный образ и надеется отлежаться в тишине…
Наверное, если бы здесь оказались колдун или ведьма, они были бы очень рады заполучить его в свои подручные. Ну а Васька не был ни колдуном, ни тем более ведьмой и хотел только одного: чтобы весь этот ужас поскорее кончился. Поэтому он просто взял да и наступил на спорышок.
Что-то глухо чпокнуло под ногой, и когда Васька снова посмотрел на то место, там уже ничего не было, кроме нескольких крупинок серой пыли. Да и ту почти сразу развеяло ветром.
Вдруг раздался визг – и из-под деревьев прямо на него вылетела Крылова.
Нет, не коза-Крылова! Это была Катька Крылова – обыкновенная девчонка в красном платье. Она бежала, взвизгивая и подпрыгивая от боли в изжаленных крапивой ногах.
– Тимофеев! – кричала она сквозь слезы. – Тимофеев!
Катька протянула вперед руки, и Васька решил, что она сейчас бросится ему на шею.
Ну что ж, это нормально! Они столько пережили вместе, и вообще… На самом деле Катька Крылова не такой уж пакостью оказалась. И не такой уж дурой.
И она все-таки довольно хорошенькая…
Однако никто на шею к Ваське почему-то не бросился. Хорошенькая Крылова сжала кулаки и сердито потрясла ими прямо перед его физиономией:
– Тимофеев, ну ты нашел, где нам в людей превращаться! Так бы и стукнула! Тут же крапива кругом! На мне живого места нет, и ты вообще на себя посмотри! Жуть, просто жуть! Я всегда говорила, что ты дурак, но чтоб до такой степени?! Я вот расскажу Борьке, он тебе… он тебя…
– Ты расскажешь Борьке, что была рыжей козой? – ошарашенно спросил Васька.
Крылова замолчала, будто ее выключили.
Васька вздохнул.
Вот только разборок с Борькой ему не хватало. Достаточно того, что придется перед родителями отвечать за все, что натворил василиск!
Но ничего, все уладится, Васька не сомневался. Он им расскажет, он объяснит… А потом, когда-нибудь потом, когда страхи улягутся и все Тимофеевы смогут вспоминать о случившемся без дрожи, они обязательно съездят в Змеюкино. И пригласят с собой папиного начальника Феликса, чтобы показать ему заброшенную конюшню. Вдруг она понравится Феликсу и он поставит там лошадей? Как же обрадуется дворовой!
Еще они, конечно, посмотрят старый дом. И заглянут в баньку, которая притулилась в заброшенном огороде…
А потом, решил Васька, надо будет зайти в деревенскую церковь и поставить свечку за упокой души банника Кузьмича.
Нет, две свечки.
Еще одну – за Марфу Ибрагимовну.
За ведьму Марфушку!
