Верная Богу, Царю и Отечеству - [46]

Патриарх Ермоген был прославлен в царствование Николая II, при его активной поддержке, тогда как утвержденные на высочайшем уровне планы всецерковного прославления Царя Иоанна, как и боярина Михаила Романова (по свидетельству Сергея Фомина) были перечеркнуты революцией. Отметим, что Царь Иоанн Васильевич Грозный почитался православным русским народом как святой не только в Москве, но и в других пределах Русской земли.97

Вслед за святыми заступниками русского народа Григорий Ефимович возлагает свои надежды на Батюшку Царя, не сомневаясь в его полном понимании народных чаяний и скорой поддержке народных инициатив.

В последних словах телеграммы Григорий Ефимович намекает на те трудности, которые связаны с торможением дела прославления со стороны Святейшего Синода. Это сопротивление было вызвано тем, что инициатива прославления, как считали члены Святейшего Синода, исходила от Распутина, одно имя которого вызывало чувство неприязни и протеста как со стороны светской общественности, так и со стороны некоторых представителей церковных кругов. Однако, это было ошибочное мнение. Инициатива, как уже было сказано, на высочайшем уровне принадлежала Н.А. Ордовскому-Танаевскому. Григорий Ефимович выступал лишь в роли ходатая пред Царем, или ходока от простого православного народа по этому делу. Обращение же его к Царю через Анну Александровну Вырубову связано с надеждой, что Царское вмешательство, как это было не раз, позволит скоро преодолеть сопротивление вольных или невольных противников канонизации великого сибирского святого и тем самым удовлетворит сокровенным духовным чаяниям православных земляков. Что и произошло к великой духовной радости тоболян и всего русского народа, несмотря на то, что эта канонизация предварила начало страшной революции, явившись последним великим духовным событием в царствование Николая II, которое по Промыслу Милостивого Бога призвано было укрепить дух русских людей перед началом великих испытаний.

Архиепископ Варнава Тобольский.

Причинами, изложенными выше, объясняется также и враждебное отношение со стороны тех же кругов к Тобольскому епископу (с 1916 г. - архиепископу Тобольскому и Сибирскому) Варнаве (Накропину), выходцу из семьи олонецких крестьян. Владыка на своем уровне, в Святейшем Синоде, поднял вопрос о прославлении святителя Иоанна Тобольского.

Как хорошо известно, епископ Варнава был дружен с Г.Е. Распутиным, пользовавшимся его святительским благословением и поддержкой. Дружба с Распутиным, которая ставилась в вину Тобольскому владыке, явилась причиной торможения со стороны обер-прокурора Св. Синода А.Д. Самарина и некоторых членов Синода вопроса о прославлении святителя Иоанна, несмотря на то, что постановление о его канонизации было принято Синодом еще в 1914 году. Но поскольку никаких конкретных указаний от Св. Синода в течение длительного времени не последовало, то летом 1915 года владыка Варнава обратился непосредственно к Государю с просьбой разрешить прославить святого в Тобольской епархии. Его Величество не замедлил дать Высочайшее разрешение, и святитель Иоанн был канонизирован.

Но затем на пост обер-прокурора Св. Синода вместо В.К. Саблера был назначен Александр Дмитриевич Самарин, крайне отрицательно относившийся к Григорию Распутину. Эта неприязнь переходила на епископа Варнаву и его благое начинание. Тобольского владыку за неправильные действия привлекли к ответу. В конце концов Самарин был уволен. Как о том рассказывает А.И. Спиридович, уделивший этой истории некоторое внимание в своих мемуарах, «Святейший Синод командировал в Тобольск архиепископа Тихона (будущего Всероссийского Патриарха), который обследовал мощи Святителя, и канонизация святого Иоанна была совершена по всем правилам Церкви и без ущерба престижа верховной власти».

По свидетельству А.И. Спиридовича, Варнава еще будучи игуменом «слыл за очень хорошего, деятельного и умного человека. Религиозный Петербург знал его. Он был вхож к Великому князю Константину Константиновичу, был даже представлен Их Величествам, но на его беду уже давно, еще по Сибири, был знаком и дружил с Распутиным».98 Сам владыка, по свидетельствам современников, вел строгий, аскетический образ жизни, а потому по достоинству мог оценить подвижнический дух, присущий Григорию Ефимовичу Распутину. Одинаковая духовная настроенность была причиной их сближения и дружбы.

На добрые отношения между этими людьми указывает телеграмма, посланная епископом Варнавой Анне Александровне в трудный период выздоровления Григория Ефимовича после полученного тяжкого ранения. В ней владыка информирует Вырубову, а через нее Царя и Царицу о состоянии здоровья их Друга. При этом владыка проявляет чувства искреннего переживания, доброты и участия, с которыми он отнесся к ранению своего духовного единомышленника и друга:

«Рейд Штандарт

Фрейлине Вырубовой

Из Покровского 2 июня 1914

Благодарение Богу друг бодр болезнь идет хорошо отправляем Тюмень верю сила Божия победит вражию молитесь Мир всем, епископ Варнава».99

Подобные настроения разделяли все, кто, не гнушаясь простым происхождением Г.Е. Распутина и отметая всякую злобную молву в его адрес, питал к нему бескорыстные, добрые чувства, кто был к нему искренне, сердечно расположен, пользуясь его духовным опытом и советом. Многие испытывали к нему чувство благодарности, получив по его молитвам чудесное избавление от недугов не только душевных, но и телесных, т.к. Г.Е. Распутин-Новый был щедро наделен от Бога даром целительства, как, впрочем, и даром прозорливости, что отмечает в своих воспоминаниях Анна Александровна и что вынуждены признать многие из его недоброжелателей.