Верная Богу, Царю и Отечеству - [32]

Все это побудило Императрицу прислушаться к тем сведениям, которые исходили от князя Андронникова и передавались, как считает Спиридович, через Анну Вырубову, с которой Андронникову удалось установить дружеские отношения. Действительно, предложения Андронникова казались наиболее приемлемыми. Ведь Хвостов - патриот, преданный Их Величествам человек, чему свидетельством была его независимая, правая позиция в Думе, его яркая, сильная речь. Вспомнилась и рекомендация Столыпина. Ко всему прочему Хвостов уважает и ценит Григория Ефимовича, готов его защищать и ограждать от всех внешних влияний, пагубно сказывающихся на его репутации. Можно ли было предположить, какое превращение произойдет с Хвостовым? После увольнения Хвостова Государыня, переживая свою вину, писала мужу, что в Хвостова вселился дьявол.

Хвостов с Андронниковым хотели осуществлять свою деятельность и влияние на Императрицу через Распутина, считая его просто хитрым мужиком-шарлатаном. Охрану Распутина обеспечивал Белецкий через жандармского агента - полковника Комиссарова. Но вскоре выяснилось, что Григорий Ефимович не так прост, он вовсе не тот, за кого его принимали, и никак не желал быть орудием в их руках. Он был вполне независим, поступал и действовал так, как сам считал нужным, и спутывал все карты Хвостова. Сообщники решили, что поскольку цель достигнута и Хвостов у власти - он им больше не нужен. Распутин теперь только мешал, на его имени сыграли - и достаточно. Появляется мысль совсем избавиться от Распутина. Для этого подговаривают тюменского игумена Мартимиана, чтобы отправить его вместе с Распутиным в паломничество по Сибири с целью напоить и сбросить с поезда. Григория Ефимовича шантажировали сфабрикованными на него делами. Однако он отказался идти на поводу Хвостова и никуда не поехал. Преступная затея не удалась.

Тем временем Хвостов в своих честолюбивых планах видел себя уже на посту премьер-министра правительства вместо Горемыкина и вновь понадеялся, что ему в этом поможет Распутин. Но Государь назначил Штюрмера. Хвостов решил, что его обошли, и приписал все проискам Распутина. Жажда мести обуяла Хвостова, который, бравируя, часто называл себя «человеком без тормозов». Решение об убийстве Распутина созрело окончательно. К делу были подключены Белецкий с Комиссаровым. Но Белецкий был человеком богобоязненным. Вместе с Комиссаровым они решают воспрепятствовать планам Хвостова. Хвостов же пытается установить связь с расстригой Труфановым, чтобы впутать и его в это дело, и посылает некоего журналиста Бориса Ржевского в Христианию (Норвегия), где проживал Труфанов со своей подругой. На границе люди Белецкого перехватили Ржевского, ехавшего по поддельному паспорту, вынудили у него признание, а также изъяли письмо Хвостова к Труфанову, раскрывающее преступные планы. Ржевский был сослан. Хвостов попытался обвинить во всем Белецкого. Вся история просочилась в прессу. Разразился скандал: ведь назначенный по рекомендации Государыни министр Внутренних Дел, который должен был осуществлять внутреннюю охрану Государства Российского от всех воров, сам оказался преступником. Государь и Государыня были крайне возмущены и расстроены всем случившимся. Хвостов был снят. Его место долгое время пустовало. Кто же мог после всего случившегося оправдать высочайшее доверие Государя, кому верить? Государь не видел таких людей… Перед своим уходом Хвостов хотел отомстить Белецкому, отправив его губернатором в Иркутск, но и эта затея не удалась.

Вот собственно и вся история, которая через два года окажется под пристальным вниманием членов Чрезвычайной Следственной Комиссии в связи с допросами подследственной Анны Вырубовой. Надо полагать, что следствие хотело увидеть в этой истории злоупотребление властью, а, возможно, и пыталось усмотреть в ней признаки государственной измены, т.е. сознательно производимых действий с целью причинения вреда интересам Российского Государства. Однако допросы показали, что значение Анны Александровны сводилась всего лишь к роли гостеприимной хозяйки, радушно принимавшей всех, кто желал нанести ей визит. Единственное, в чем ее при желании можно было бы упрекнуть, так это в том, что она спешила поделиться впечатлениями от гостей со своей Государыней, и пересказывала ей содержание своих бесед, впрочем, расценивая это как долг перед Ее Величеством.

Анна Александровна никаких целей не преследовала, никого к себе в гости не звала и ни с кем в сговор не вступала. Андронников и Хвостов просто обманули ее, выдав себя за благородных, честных людей. Они вероломно воспользовались ее простотой, радушием, гостеприимством и доверчивостью. Для нее же самой подобного рода визитеры всегда были в тягость, как она признается на допросах. Не было бы Вырубовой, Андронников нашел бы другой способ навязать себя и Хвостова Государыне.

Тем не менее следствием всего этого было то, что «прогрессисты» разных мастей, от явных революционеров до либерально настроенных представителей великокняжеского сословия, получили в свои руки внешний повод для открытых нападок на царскую власть. До того времени тайные чаяния и смутные желания, которыми все они были одержимы, оставались лишь умонастроениями - не более, не имеющими никакой реальной точки приложения, никакой прочной опоры в государственной жизни. Просто сплетен о Распутине явно было недостаточно. Андронников, Хвостов, Белецкий своей неразумной, преступной деятельностью предоставили такой повод тем, кто стремился изменить государственный строй и кто воспользовался этим поводом для нанесения сокрушительного удара по Самодержавной России.