Вермудский четырехугольник, или Возвращение Редькина - [3]

Театр собирались открыть к концу года, а у мамы были готовы лишь семеро жеребят, и потому она рубила камень почти круглосуточно.

Леро сидел у телефона и на многочисленные звонки отвечал одинаково: «Товарищ Редькин занят. Позвоните завтра!»

Попугай знал, почему мрачен друг Коля, и старался избавить его от лишних разговоров.

Положение складывалось прескверное. Целый год Редькин и Эдисон Назарович Лыбзиков при содействии Академии наук строили новый воздушный шар «Искатель-2», на котором им предстояло совершить круглосветное путешествие. Уже был утвержден экипаж: командир корабля Редькин, бортмеханик Лыбзиков, кинооператор Сид Джейрано. Уже были погружены в кабину приборы, продукты. И вот теперь, когда до старта оставалось два дня, посыпались неприятности.

Вчера жестокий приступ радикулита свалил в постель бедного Эдисона Назаровича. Он не мог разогнуться и принял форму буквы «Г». Лыбзиков обвинял в случившемся старуху Барабасову. Несколько дней назад его волкодав Дизель отхватил коту Василисы Ивановны кончик хвоста. Барабасова потребовала денежной компенсации. Эдисон Назарович платить отказался, поскольку собака сидела на цепи и, следовательно, кот сам был виноват в происшедшем. Дело кончилось крупным скандалом, в финале которого Барабасова прокричала «Я тебя, Эдька, все равно согну! Помяни мое слово!»

Вскоре после этого инцидента Эдисон Назарович действительно согнулся, сраженный радикулитом. Лучший городской врач, осмотрев больного, заявил, что ничего страшного нет, но о полете на воздушном шаре в ближайшее время не может быть и речи.

Вдобавок Сид торчал третьи сутки в Амстердаме из-за нелетной погоды. Все шло к тому, что старт придется отложить А если еще учесть, что метеосводки предсказывали штормовые ветры на следующую декаду, то можно понять, почему наш герой был не в духе.

Погруженный в свои невеселые думы, он спустился во двор и медленно побрел на улицу. У последнего подъезда его окликнул чей-то голос.

— Ба! Николя! Ты ли это, мон шер?!

Редькин повернул голову. На скамейке, под кустами сирени, сидел морщинистый человечек в шароварах, майке и фуражке Он курил толстую сигару и сквозь клубы дыма разглядывал Колю. Лицо его показалось Редькину знакомым.

— Что? — Человечек усмехнулся. — Не узнал Тараканыча?

Коля сразу же вспомнил остров Нука-Нука, добрых и злых волшебников и коварного чародея.

— Присаживайся, друг амиго, — предложил злой волшебник, подвигаясь. — Посидим, поспикаем… — Он закашлялся от дыма. — Хорошо тут у вас, сирень пахнет. Как духи…

Редькин подсел к нему. Тараканыч мечтательно закрыл глаза, и Коля прочел на его веках татуировку: «Глаза б мои тебя не видели!» Коля насторожился, пытаясь понять, откуда и зачем прибыл чародей.

— А я вот, Николя, решил троюродную сестренку проведать, — сообщил Тараканыч, выпуская дым из носа и ушей одновременно. — Пятьдесят лет с Василисой не виделись…

Над ними распахнулось окно, высунулась Василиса Ивановна и недовольно закричала:

— Таракаша, домой! Кино начинается!

— Бегу, кузина, бегу, — отозвался Тараканыч, вскакивая со скамейки. Барабасова исчезла, и он присел вновь. — Эх, Николя, скучно мне без дела, пора куда-то двигать… — Чародей внимательно посмотрел на Редькина. — Слышал я от сестренки, что ты, мон ами, в кругосветку собрался?

Коля кивнул, догадываясь, куда клонит волшебник.

— Бери меня с собой! — жарко зашептал Тараканыч. — Я тебе пригожусь. Чтоб мне всю жизнь добро делать, если я вру! Идет? А то ведь хуже будет. Ты меня знаешь.

— Угрожаем? — Редькин усмехнулся.

— Что ты? — Тараканыч осклабился. — Мы же с тобой деловые люди.

— Пока что ничего вам не обещаю, — Коля встал. — Желающих лететь очень много…

— Таракан! — гневно рявкнула из окна Барабасова. — Если слов не понимаешь, кину гантелю!

— Айн момент, сестричка! — откликнулся чародей, гася сигару о пятку. — Сам видишь, Николя, каково мне с Василисой…

Он схватил в руки шлепанцы и нырнул в подъезд.

Неожиданная встреча с Тараканычем вызвала у Коли смутную тревогу. То, что Барабасова и злой волшебник оказались родственниками, выглядело очень странно и подозрительно. Почувствовав беспокойство за судьбу шара, Редькин решил тут же проведать «Искатель-2». Он не успел сделать и трех шагов, как вдруг во двор въехало такси. Из машины с трудом вылез необъятный толстяк в яркой куртке, голубых джинсах и в берете, сидящем на макушке круглой, как арбуз, головы.

Это был Сид Джейрано — Укротитель вареников.

— Ник! — закричал он, разведя руки для объятий. — Я узнал тебя, геройский рыжий мальчик!

— Сид! — восторженно воскликнул Редькин и, с разбегу запрыгнув на огромный живот Джейрано, обнял толстого друга.

Эту бурную встречу наблюдали многие жильцы дома номер семь, пораженные толщиной гостя. Сид помахал рукой собравшимся, и Коля повел его к себе домой. Не обошлось без курьеза: Сид не мог пройти в дверь. Пришлось снять с Сида почти всю одежду, намазать тело маслом, и только тогда он с трудом проник в квартиру. Познакомившись с Германом Павловичем, проглотив дюжину яиц и килограмм колбасы, запив все это тремя литрами кваса, Джейрано пожелал без промедления осмотреть воздушный шар.