Верхний Ист-Сайд. Внутри - [2]

В ателье полный разгром, но меня всё устраивало, мусор мне не мешал смотреть тупые шоу по телевизору, есть картошку фри и запивать всё газировкой.

Но так было не всегда, точнее не с самого следующего дня как я вернулась в ателье после того вечера. Я не закрылась в себе, я не решила пустить всё на самотёк, я правда пыталась вернуть свою жизнь.

Горячая вода покрывает живот и обжигает коленки, но это приятная боль, поэтому я не делаю воду более прохладной.

Буквально на следующий день после вручения дипломов я начала активно отсылать своё резюме в разные некрупные компании и фирмы, которым требовались юристы, и я была приятно удивленна, потому что мне отвечали достаточно быстро и практически все те, кому я писала. Мне назначали встречи одну за другой, и я полная счастья и радостного предвкушения о новой жизни отправилась на своё первое собеседование. Я оделась по офисному, а точнее была в той же одежде, в которой была и на вручении дипломов: в чёрной юбке и в белом атласном топе, волосы были подняты в высокий красивый хвост, я хотела, чтобы меня восприняли серьёзно.

Сначала мне не задавали вопросов, я сама рассказывала о себе, говорила, что только что закончила Колумбийский университет, что у меня ещё нет опыта работы, но я полна энтузиазма и стремления. Я была в меру весела и достаточно серьёзна, но потом всё оборвалось.

Меня просто заткнули, всё время, что я рассказывала о себе тот, кто вёл собеседование, читал какую-то газету, не обращая на меня практически ни какого внимания, но тогда я просто не обратила на это должного внимания, подумала, что ко мне так относятся, потому что я ещё совсем новичок в этом деле. Но всё оказалось совсем не так.

Меня оборвали на полуслове, мне сказали:

— Кларисса, — отложив газету, сказал мужчина, который принимал у меня заявление. — Нам не нужны юристы, а точнее не такие молодые, ты совсем не опытна, но… — он подался вперёд, облокотившись локтями о стол. — Мы можем купить у тебя рекламу.

Сказать, что в тот момент я ничего не поняла и была просто в замешательстве — ничего не сказать. Позже выяснилось, что та компания просто хотел моего пиара, так как история с тем видео обошла весь город меня изрядно начали узнавать и ещё более оскорблять и унижать в интернете. Они хотели скандала, который я должна была устроить и тем самым прорекламировать их. Я послала их и просто ушла.

Но всё что есть у меня сейчас началось даже не после того случая. Я заставила себя думать и надеяться, что мне просто не повезло и это всего лишь единичный случай, но как я ошибалась… Я продолжала ходить на собеседования и практически на каждом мне предлагали именно рекламу… я так и знала, что прошлое с Джеком будет преследовать меня.

Чёрт… я обещала себе не вспоминать его имени и честно сказать, у меня получалось достаточно не плохо. Джек, как я слышала, улетел куда-то на лето, но я не вдавалась в подробности и… не хочу говорить о нём и тем более думать.

О чём я… если первые компании или фирмы не брали меня на работу, потому что хотели именно мою рекламу, то вторые, потому что не хотели портить свою репутацию, а третьи, потому что я слишком молода и неопытная девушка, просто обуза для них и их компании.

И вот тогда я сдалась. Пройдя кучу собеседований, выслушав ложь о самой себе, дурацки предложения и прямолинейные отказы я решила, что мне просто не зачем больше пытаться.

Ванная наполняется, чуть ли не до краев и я опускаю кран.

Где-то внутри меня всё ещё осталась какая-то надежда, что всё образуется, но этот огонёк настолько мал и слаб, что даже приезд Розмари не помогает ему стать сильнее. Возможно, она поможет мне, а возможно я окончательно сломаюсь и уже никогда не начну сначала.

С невероятной сильной ленью мне все же удаётся хорошенько натереть себя жесткой мочалкой и на мгновение мне кажется, что стало легче, будто бы я смыла с себя не только жирное масло от пиццы, но и какую-то часть своей депрессии.

В кладовой (единственное место, которое не завалено моим мусором), я нахожу свободное джинсовое платье. Оно не обтягивает фигуру и сидит на мне как мешок, отличный для меня вариант, можно скрыть весь свой жир.

У меня не вызывает восторга тот факт что мне придётся выходить из ателье в магазин, но я лучше не буду спорить с Розмари, наверное, она единственная кого я в какой-то степени боюсь по сей день или это просто уважение.

Высушив и расчесав волосы, я выхожу в главную комнату и застаю собирающую с пола одежу Розмари и готова поспорить — я залилась краской от стыда и это хорошо… у меня начинаю проявляться хоть какие-то эмоции.

— Ну вот, — одобрительно говорит она, как только замечает меня. — Хоть на человека стала похожа. До себя прежней тебе кончено далеко, но начало неплохое.

Я слегка улыбаюсь и не верю собственным ощущениям, я думала, что уже никогда не смогу улыбнуться. Похоже, ещё не всё потеряно.

— Держи, — протянув мне свою карточку, говорит Розмари. — Купи, что-нибудь поесть и не забудь кофе!

Я без лишних слов беру карту и, прихватив свою сумку и очки, выхожу из ателье.

Я выхожу на улицу, и в глаза тут же бьёт солнце, я надеваю очки и пару секунд стою под его тёплыми лучами. Я не спеша прогуливаюсь по улицам, за эти два месяца я и забыла что в Нью-Йорке так много людей. Главное не встретить знакомых, а особенно Джека, не знаю, что будет, если мы встретимся. Наверное, просто пройдём мимо, даже не взглянув друг на друга.