Верхний этаж - [28]
— А где же, — спросил он, — эти…
— Работяги! — подсказал Никита Савельевич. — Сейчас покажу твоих работяг. Смотри внимательно.
Кран в это время проезжал мимо высокой башенки с застекленным колпаком наверху. Прозрачные стены позволяли видеть, что внутри все помещение забито какими-то приборами, телеэкранами, распределительными щитами, а у подковообразного стола сидели две женщины и трое мужчин в белых халатах.
— Вот они, — услышал Семен, — Операторы. Всего пять на всю эту стройку.
Мужчины и женщины сидели за столом напряженно и неподвижно. Пока башенка с колпаком находилась на экране, никто из них даже не шелохнулся.
— Им тоже не позавидуешь! — проговорил Семен. — Руки-ноги затекут! Они небось и кирпичики покидали бы с удовольствием после такой работы.
Никита Савельевич весело засмеялся.
— На тебя не угодишь! — Он снова потянулся к кнопке, — Хватит, пожалуй.
Когда шторы ушли вверх и дневной свет хлынул в зал, мастер спросил:
— Поработал бы на такой стройке?.. Только не бойся за свои руки-ноги. Операторам и халаты снимать приходится, и рукава засучивать. Техника ведь уход любит.
— Показуха! — помолчав, изрек Семен. — В кино все можно… И стройка эта — одна какая-нибудь на всю страну! Да и где она?
— Под боком, — загадочно ответил Никита Савельевич.
Комната, в которую он привел Семена, напоминала бильярдную с непомерно большим столом. Семен взглянул на него и чуть не выругался, увидев игрушечную башенку с прозрачным колпаком и сидевших под ним кукол-операторов. Здесь же, на столе, стоял и чудо-кран, оказавшийся всего-навсего ребячьей поделкой, лежали в беспорядке двух- и трехквартирные секции размером чуть побольше детских кубиков.
— Голову морочите! — с обидой произнес Семен.
Никита Савельевич ожидал от него такой реакции.
— Не торопись обижаться!.. Дело-то не в размерах. Все новое с макета начинается.
Он подошел к дальнему торцу стола, где был смонтирован пульт дистанционного управления краном, и повернул рычажок — на панели зажглись и замигали разноцветные лампочки. Мастер нажал на одну клавишу, на другую… Кран мягко покатился по рельсам, остановился у одного из кубиков, нагнул шею, взял его в захват и, повинуясь командам, подъехал к тому краю стола, где все еще стоял Семен. Раздвижная стрела вытянулась во всю длину, будто подавала ему кубик.
— Подставь руку! — попросил Никита Савельевич.
Семен с опаской раскрыл и подставил ладонь. Кран осторожно опустил на нее кубик.
— Ребята из прошлых выпусков сработали, — пояснил Никита Савельевич, — Они и фильм сняли, и это все смастерили.
Он показал на полки и стенные шкафы, заставленные макетами лысых и покрытых лесом пригорков, извилистых голубых речушек — желобов с пологими и обрывистыми краями. Были тут многочисленные образцы и всех когда-либо построенных домов — от старых изб и хат до современных высотных зданий. На отдельной полке горбились мосты, надземные и подземные переходы…
— На столе любую местность изобразить можно, — продолжал Никита Савельевич, подметив у Семена искорку интереса. — Изобразил — и строй хоть поселок, хоть город целый.
Семен небрежным взглядом окинул полки и шкафы с макетами, а к подъемному крану пригляделся повнимательней.
— Можно попробовать?
— Попробуй, — разрешил Никита Савельевич и объяснил назначение каждой из клавиш довольно сложного пульта. — Запомнил?.. И не огорчайся, если сразу не получится. Навык нужен. По первому разу все промахиваются.
Глаз у Семена оказался верным, а рука твердой. Он быстро освоился с клавиатурой и, направив кран в ближайший угол стола, попытался поднять захватом самый маленький макетик — красный трамвайный вагончик, затерявшийся на задворках двухэтажных домов-кубиков. Когда это ему удалось, он расплылся в такой по-детски широкой улыбке, какой никто еще в училище не видывал на его лице.
«Неужели нащупал струнку?» — подумал Никита Савельевич, наблюдая за Семеном. А тот созорничал на радостях — взгромоздил вагончик на крышу какого-то дома и погнал подъемный кран к дальнему краю стола — к притулившейся у косогора деревянной рубленой избе. Стрела нависла над ней и вдруг замерла, потому что Семен снял руку с пульта и задумался. Макет был очень похож на тот небольшой домик, в котором родился Семен и где осталась его мать с отчимом.
— Коротка стрелка! — вздохнул он, и глаза у него затуманились. — Дотянуться бы до дома, да сюда бы его вместе с мамкой!.. По дороге вытряхнул бы кой-кого в самое топкое болото! А кой-кому и голову бы отгрыз напрочь!
Он жиманул на клавиши — захват на стреле крана несколько раз угрожающе распахнул свои челюсти, словно кусал невидимых врагов Семена.
— Давно писем не было? — спросил Никита Савельевич.
Была минута, когда Семен чуть не признался, что сам виноват. Решив навсегда порвать со своими бывшими дружками, он даже матери сообщил адрес училища только после того, как Сороконог все-таки разыскал его. Ответа от нее пока не было.
— Съездить бы домой! — тоскливо прошептал Семен, но Никита Савельевич услышал.
— Так съезди! Разрешаю!.. Придет воскресенье — и поезжай.
— Как у вас все просто! — неожиданно обозлился Семен и, нервно подергав щекой, буркнул: — Простите.
Герои этой приключенческой книги - мальчишки-беспризорники, решившие помочь Красной армии. В городе, захваченном колчаковцами, готовится восстание, но вдруг, неожиданно для белых, под откос летит эшелон, а подписывается под этой диверсией некая «Армия Трясогузки». Свирепствует колчаковская контрразведка, безуспешно пытаясь найти следы подпольщиков. Заинтересовались таинственными союзниками и большевики. Выясняется, что грозная армия состоит из трех мальчишек-беспризорников: русского мальчика по прозвищу Трясогузка, латыша Мики и цыганенка.
Эта приключенческая повесть воспроизводит важные события в истории российского государства. Ее герои — три отважных мальчика, организовавшие свою «армию» для борьбы с мировой несправедливостью.
Рассказ Александра Власова «Муравьиная тропа» был опубликован в журнале «Искорка» № 8 в 1977 году.
Повесть о мальчишках, которые помогли петроградским чекистам разоблачить и обезвредить врагов – участников кронштадтского мятежа.Ранее эта повесть выходила под названием «Подснежники».
Повесть о пионерах, об активной человеческой доброте и мнимом активисте Грише Грачеве, о силе классного коллектива.
Вместе со страной росла и крепла пионерская организация. За пятьдесят лет было немало испытаний и трудностей, которые коснулись не только взрослых, но и детей — мальчишек и девчонок. Каждый рассказ этой книги — страничка из большой пионерской летописи трудовых и боевых подвигов, совершенных за полвека юными гражданами нашей страны.В сборнике пять разделов. В первых двух — «Новый мир» и «Мы родились в двадцать втором» — героям посчастливилось создавать первые пионерские звенья и отряды. Борьба с бойскаутами, участие в схватках с кулаками, шефство над беспризорниками — таковы темы этих разделов.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Повесть-воспоминание о школьном советском детстве. Для детей младшего школьного возраста.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.