Верх совершенства - [11]

Происхождение у миссис Андерхилл было не самым высоким. Несмотря на общую способность держать себя в этом мире как добропорядочная леди, ей никак не удавалось ухватывать все тонкости светского кодекса. Впрочем, многие вещи она знала не хуже других. Поэтому воскликнула:

– Ничего себе, Теофания! Батюшки, что ты еще придумаешь такого? Как будто я не знаю, что не могу сама приглашать джентльмена! Это просто неприлично! Даже если бы он ничего не усмотрел в этом, а он обязательно усмотрит… Какой смысл, скажи мне на милость, отсылать ему пригласительную карточку, если он не собирается оставаться в Брум Холле!

– Если ты, тетушка, не хочешь делать этого, то это должен сделать Кортни! – заявила Теофания, не придав никакого значения заключительной части короткого монолога миссис Андерхилл.

Но Кортни, к вящему неудовольствию Теофании, наотрез отказался делать что-либо в подобном роде. Скромность не была в числе отличительных черт его натуры, впрочем, равно как и манеры. Свои возражения он высказал поэтому в самой резкой форме, на какую был способен. А способен он был в этом отношении на многое. Сама мысль о том, что он в свои девятнадцать может взять на себя наглость навязываться сэру Уолдо, настолько потрясла его, что он побледнел как смерть и сказал своей кузине, что она, должно быть, спятила, раз полагает, что он позволит себе такую выходку!

Однако та настойчивость, с которой мисс Вилд продолжала отстаивать свою идею, выдвигая очередные аргументы, а всего больше слезы, которыми кончился спор с кузеном, заставили почувствовать себя миссис Андерхилл весьма и весьма некомфортно. Позже она признавалась мисс Трент в том, что надеется на то, что сэр Уолдо вообще не потревожит их.

– Честно скажу: не понимаю, почему из-за него должна подниматься такая суматоха! Теофания, бедняжка, она совсем отчаялась! И все из-за того, что Кортни считает неприличным взять на себя обязанность пригласить его! Сказать по правде, милая, все это меня очень волнует, ибо ты отлично знаешь нрав моей племянницы!

Это была истинная правда. Уж кто-то, а мисс Трент действительно хорошо знала Теофанию. Мисс Трент была уважаемым человеком в этих местах, несмотря на свою молодость, и была этим обязана только тем, что однажды лучше других сумела справиться с неукротимым характером красавицы Теофании.

Мисс Вилд была единственным оставшимся в живых ребенком брата миссис Андерхилл и к тому же сиротой. Покойный господин Вилд был торговцем шерстью и заработал себе на этом немалое состояние. Все считали, что он взял себе жену не по чину. Она происходила из довольно высоких социальных слоев. Никто не знал, зачем он пошел на это. Если для того, чтобы самому совершить социальное восхождение, используя этот трамплин, то его ждало на этом пути горчайшее разочарование. Братья миссис Вилд не желали стирать грань между собой и торговцем шерстью и обращались с ним в лучшем случае с подчеркнутой вежливостью. А сама жена была слишком больна и робка, чтобы самой идти вперед и еще проталкивать неотесанного супруга. Она умерла, когда Теофания была еще ребенком. Вдовец был рад предложению своей сестры взять девочку к себе и воспитать ее вместе со своим сыном. Господин Андерхилл также занимался всю жизнь торговлей, но к тому времени уже отошел от дел. Состояние он сколотил приличное, а кроме того, благодаря своим манерам, сходил за настоящего джентльмена и имел склонность к спорту, что считалось очень модным и приличным занятием. На этой ниве он снискал уважение всей округи. Отвергнув полуискреннее предложение свояка принять девочку в его собственном лондонском доме, господин Вилд поручил ее заботам своей сестры. При этом он рассчитывал на то, что со временем она и Кортни, который был старше ее на два года, составят замечательную пару. Он бы благосклонно одобрил этот брак. Против всеобщих ожиданий он не женился во второй раз. А господина Андерхилла он не пережил и на год. Он умер, когда дочери было четырнадцать, оставив все свое состояние, единоличной наследницей которого являлась Теофания, в ведении опекунов, и поручил девочку совместному попечительству двух ее дядей по материнской линии. Младший из двух братьев стал официальным опекуном.

Миссис Андерхилл, разумеется, не могло удовлетворить такое переустройство жизни племянницы. Она сочла это личным оскорблением в свой адрес. Как и брат, она очень надеялась на то, что Теофания в конце концов станет женой ее сыну. Господин Андерхилл после своей смерти оставил семье неплохое наследство. Его жена никогда не слыла корыстной и жадной женщиной. Но так же, как леди Линдет желала, чтобы наследство Джозефа Кальвера досталось ее Джулиану, миссис Андерхилл желала, чтобы наследство Теофании перешло со временем к Кортни.

Как только она узнала о последней воле господина Вилда, она тут же выдала свой жестокий прогноз: попомните мои слова, говорила она, мы и глазом моргнуть не успеем, как это Берфорды наложат свои лапы на бедного ребенка!

И она оказалась права!

Если господин Джеймс Берфорд, ученый бакалавр, не предпринимал никаких попыток приблизиться через племянницу к ее богатому наследству, то его брат-банкир Генри Берфорд, обосновавшийся в прекрасном особняке в Портленд Плейс, не теряя ни минуты времени перевез Теофанию из Степлза, где она провела все свое детство после смерти матери, к себе и разместил ее в учебном классе своих дочерей. Наследница огромного состояния и ребенок-сирота от покойной сестры – это не одно и то же. Генри Берфорд это отлично понимал. К тому же, кроме двух дочерей у него еще подрастало еще трое сыновей.