Вердикт: невиновен! - [12]

Мызин невесело усмехнулся и, прикурив от окурка старой сигареты новую, продолжал:

– Я, как дурак, подумал, что кто-то по ошибке мне его сунул. А когда пришёл следователь и рассказал про Черненко, меня точно током ударило – вот оно, орудие убийства! Я тут же вспомнил, что видел кинжал на стене в квартире профессора. Он висел между другими подобными и выделялся среди экспонатов коллекции богато украшенной ручкой. Понимая, что всё говорит против меня, я вышел из аудитории и пошёл в туалет, чтобы смыть с кинжала кровь и отпечатки пальцев. И уже там заметил пятна крови на рукаве куртки. Я разделся и начал её замывать. А что мне было делать? Тут меня и взяли.

Всё, что говорил Мызин, походило на детский лепет. Как это взрослый человек ходил со вчерашнего вечера перемазанный кровью и не замечал этого? Хоть бы посмотрел перед институтом, что за одежду надевает! Но, с другой стороны, рассказ Володи может доказывать, что парень невиновен, если он спокойно отправляется учиться, ни сном ни духом не ведая, что за вещица у него в сумке и что за пятна на куртке. В таком случае он либо блаженный, либо великий хитрец. А что, если Мызин всё-таки убийца, всё просчитал и пришёл к тому же выводу, что и я, решив прикинуться белым и пушистым? Не зная, что и подумать, я недоверчиво посмотрела на подзащитного и осторожно спросила:

– Слушайте, Володя, а вы не сочиняете? Может, вы действительно сгоряча ткнули профессора ножичком в спину?

– Да говорю же, я не вру! – раздражённо тряхнув чёлкой, вспылил парень, отбрасывая недокуренную сигарету в угол выкрашенного в казённый синий цвет помещения с решёткой на окне. – Я же лучше знаю, убивал я его или нет! Знаете что, Агата Львовна? Не хотите мне верить – не надо! В конце концов, я вас сюда не звал!

Чтобы подавить приступ внезапного гнева, охвативший подзащитного, я успокаивающе дотронулась до его руки и невозмутимо заметила:

– Отлично, примем как аксиому, что вы говорите правду. Если вам интересно моё мнение, то вас, говоря обывательским языком, кто-то подставляет. Мне кажется, я могла бы вам помочь.

Некоторое время лицо парня выражало нерешительность, граничащую с отчаянием, но под моим пристальным взглядом он сдался.

– Ну ладно, если всё так хреново, защищайте, – махнул рукой Мызин. – Только на заоблачный гонорар можете не рассчитывать – я у Лиды из принципа денег не беру. Юлин отец хорошо зарабатывает, но у него одалживаться я тоже не собираюсь.

– Кстати, Володя, почему вы называете свою мать Лидой? – заинтересовалась я, убирая диктофон в сумку.

– Лида мне не мать, а тётка.

– Вы живёте с тёткой? – Я попыталась дружескими интонациями смягчить недоверие, прозвучавшее в голосе. – А где ваша мать?

– Мать я никогда не видел, да и не очень-то хотелось, – хмыкнул подзащитный. – Не знаю, может, её уже и на свете нет.

– И что же, вы ни разу маму найти не пытались? – снова не поверила я.

– Ни разу, – в первый раз за всю встречу твёрдо глянул на меня Мызин. – Лида рассказывала, что мать меня в годик ей подбросила, отдала, как ненужную вещь. Зачем я буду искать эту женщину? У меня есть Юля. На Рождество мы поженимся, Юля родит мне много детишек, у нас будет настоящая семья, не такая, как у Лиды. И вообще, хватит об этом. Я устал. Скажите конвою, пусть меня отведут в камеру.

За воротами СИЗО меня поджидала Юля Щеглова.

– Ну что, Агата? Как там Вовка? – нетерпеливо спросила она.

– Очень даже ничего, вполне симпатичный, – одобрила я выбор клиентки.

– Знаю, что симпатичный, – улыбнулась Юля. – Скажите, когда мне разрешат его увидеть? Завтра можно? Я бы приехала…

– Можно и завтра, – великодушно разрешила я. – На вывеске указаны приёмные часы изолятора.

– Я их уже записала, – похвасталась невеста обвиняемого.

– Вот и отлично, – улыбнулась я.

И тут же подумала, что раз уж я взялась защищать ревнивого студента, то было бы неплохо определиться с линией защиты. А для этого нужно провести небольшое расследование.

– Кстати, Юля, вы не проводите меня в институт? – обратилась я к клиентке. – Вы, кажется, хотели успеть ко второй паре? Заодно покажете мне Гарика Миносяна. Похоже, пришло время познакомиться с этим молодым человеком.

Столичный гуманитарный университет возвышался белоснежным лайнером на фоне Лефортовского лесопарка, походившего на изумрудную морскую гладь. Рассматривая старинные колонны и портики главного корпуса, я вспоминала почерпнутые из Интернета сведения. Учебное заведение было основано в Лефортовском особняке графа Уварова сразу же после революции и с тех пор выпустило немало классных специалистов разных гуманитарных наук. Дипломы университета пользовались уважением в России и за рубежом, поэтому учиться в вузе было не только престижно, но и недёшево.

Мы с Юлей быстрым шагом шли по центральной аллее университетского парка, когда у главного корпуса учебного заведения заметили машину телевизионщиков. Оператор с телекамерой поводил объективом из стороны в сторону, снимая панораму, а напротив него прохаживалась похожая на мальчика женщина с микрофоном в руке и, захлёбываясь словами, говорила:

– Убийство декана факультета истории Столичного гуманитарного университета профессора Черненко потрясло студентов и преподавательский состав…