Вербовщик. Подлинная история легендарного нелегала Быстролетова - [56]

* * *

С появлением угрозы большой европейской войны возросла и значимость связей, возможностей и талантов агента Ганса.

Историю своей самой удачной операции в Германии Быстролетов описал дважды, и тоже по-разному. Если суммировать детали, то получается следующее.

Некая могучая химическая монополия, тесно связанная с американским капиталом, создала при своей штаб-квартире в Берлине бюро по сбору сведений об СССР. Поток добытой информации обрабатывался в засекреченном помещении, готовый материал держали в сейфах. За хранение документов отвечала женщина, фанатично преданная нацистской партии – немолодая, одинокая, подозрительная. Кто дал наводку, каким образом произошло знакомство – об этом Быстролетов умолчал. Логично, если это случилось на каком-либо курорте – например, швейцарском. Где еще, как не там, можно завязать непринужденный разговор? Как бы ненароком обаятельный венгерский граф обронил, что почти ничего не знает о рейхсканцлере Адольфе Гитлере. Наживка сработала – фрау охватило желание посвятить венгерского аристократа в великие идеи национал-социализма.

«Сначала возникла привычка. Потом привязанность… Всё должно было закончиться естественным финалом – браком. Нужно было только до венчания, для упорядочения денежных средств графа помочь ему кое-каким советом по части химической промышленности, в которую граф по своему легкомыслию вложил деньги. И ещё помочь спекульнуть на бирже… И ещё…»

Потом граф уехал в свой замок для подготовки к свадьбе и вдруг – о, ужас! – погиб на охоте. Коллега, которому Быстролетов передал контакт, показал невесте траурное извещение в газете. Этим дело не закончилось: в силу вступил компромат – факт передачи секретных сведений, поэтому линия получения информации продолжила исправно работать.

Спустя некоторое время Быстролетов вновь нанес визит в Берлин. И на входе в кафе, где у него была назначена встреча, увидел свою пассию – по другую сторону вращающейся двери. Оба буквально окаменели. Разведчик внезапно оказался в ловушке: сзади подошли три офицера СС, один резкий возглас – и арест неминуем. Но невеста-вдова не совладала с речью и забилась в истерических рыданиях. Эсэсовцы вбежали в кафе, наклонились к упавшей… И Быстролетов получил те несколько минут, которые нужны были, чтобы вскочить в такси и исчезнуть.[258]

Неназванная монополия – это, несомненно, крупнейший немецкий химический концерн «IG Farbenindustrie», создавший еще до прихода нацистов к власти совместный бизнес с американской «Standard Oil». В программе Гитлера по милитаризации Германии концерн занял одно из ключевых мест: его предприятия должны были обеспечить вермахт и люфтваффе синтетическим бензином, а военную промышленность – искусственным каучуком. А для германских разведслужб значимым подспорьем стало существовавшее при «Farbenindustrie» аналитическое бюро NW-7. Производственные и коммерческие интересы концерна охватывали всю Европу и обе Америки, поэтому руководители его главных зарубежных фирм и представительств были обязаны ежемесячно предоставлять NW-7 отчеты по политической и экономической ситуации, промышленному и военному потенциалу конкретных стран. Например, о тенденциях внутренней политики, составе и планах новых правительств, реакции на текущие международные события, государственных «черных списках», антинацистской и прогерманской пропаганде, о морских грузоперевозках и мощностях портов, авиационном сообщении и развитии дорожного транспорта, о поставках стратегических материалов в США, Великобританию и другие ведущие государства – в общем, обо всём существенном для деятельности «Farbenindustrie».[259] Собирать информацию об СССР, где концерн совсем не жаловали, бюро могло лишь опосредованно. И венгерскому графу она бы никак не пригодилась для игры на бирже. А вот данные, поступавшие к немцам из других стран, и особенно сведения о планах самой «Farbenindustrie», безусловно представляли большой интерес для советской разведки. Выбор же роли для операции был абсолютно обоснованным: правительство Венгрии в то время возглавлял политик с профашистскими взглядами, не скрывавший симпатий к Гитлеру и нацеленный на сближение королевства и рейха. Но даже с таким прикрытием проникновение в святая святых военной индустрии Германии означало смертельный риск.

Рассказ о другой чрезвычайно дерзкой операции не поддается расшифровке.

«Однажды в Берлине меня вызвал резидент и приказал срочно съездить в фашистский Рим и доставить оттуда в гитлеровскую Германию армейский газозащитный комбинезон и ручной пулемет. Через две границы! Это было очень серьёзное поручение. Я вызвал Пепика и Эрику, руководить операцией взялся Тэд[260]… Утром в Риме к вагону “люкс” экспресса Рим-Берлин явилась хорошенькая монахиня в форме ордена, помогающего больным, и служитель из американской больницы, тоже в форме. Они под руки вели скрюченного человека, укутанного с головой так, что из-под пледов торчал только желтый трясущийся нос. За этой троицей шел вышколенный молодцеватый слуга, который небрежно нес в руке элегантный, на вид полупустой саквояж, а на плече – высокую брезентовую, обшитую кожей сумку, из которой торчали металлические концы клюшек для игры в гольф. Сестра объяснила проводнику вагона, что больной – сумасшедший лорд, страдающий буйными припадками».