Вербариум - [107]
Имя Шметтерлингу было знакомо. Авдон Каменистый выпустил с полдюжины эзотерических трактатов, и Виктору приходилось о них писать для какого-то гламурно-готичного журнала.
– Позвольте, но он, кажется, умер несколько лет назад…
– Ну вот, потому и отмечает.
– Ах, вот в чём дело. Вы – медиум?
– Это устаревший термин, мы им не пользуемся. Я предпочитаю называть себя коннектёром.
– Не контактёром?
Альбин поморщился.
– Нет. Контактёр имеет дело с материальными сущностями, а мы продвинулись гораздо дальше. И недавно, буквально на днях нам удалось совершить настоящий прорыв. Я проник в тот слой, где обитают писатели.
– Души писателей, – уточнил Виктор.
– И это тоже не совсем правильный термин…
– Угу. Вы предпочитаете термин «нематериальная сущность».
– В общем, да. Мне трудно объяснить, какое это произвело сильное впечатление. Хотя они и ушли отсюда, но творения их продолжают обитать здесь. А что такое для них слава, вы и представить не можете.
– Почему же, очень даже могу.
– Нет… это сильнее обычных человеческих чувств. Ведь они и оттуда следят за тем, что происходит с их творениями. Не все, конечно, но следят.
– И создают новые. – Шметтерлинг заскучал. Личности, которым усопшие гении надиктовывали разные опусы, встречались в его практике не то чтоб регулярно, но не так уж редко.
– Нет, – твёрдо заявил Альбин. – Они не могут создавать ничего нового. В этом – особенность их нынешнего существования.
– Интересный поворот сюжета…
– Да! Да! Именно поэтому то, что происходит с их книгами, для них так важно. Ведь часть их продолжает жить в книгах. Поэтому другая часть, находящаяся в астрале, обо всём узнает… И когда они узнают, что кто-то как бы заключил с ними договор…
– Та-ак… – Виктор насторожился. Что же, из КиД наверняка присылали письма с претензиями не ему одному. И нет ничего удивительного в том, что Альбин об этом проведал. Розыгрыш? – И какова же реакция классиков? Фёдора Михайловича и Льва Николаевича?
– Толстой же от авторских прав ещё в своём земном бытии отказался. Ему всё равно и вообще ниже его достоинства. А Достоевский сказал – может быть, так надо? Унижение ведёт к страданию, а страдания очищают… А вот Блок, Мандельштам, Цветаева очень недовольны…возмущены…
– Просто какое-то общество мёртвых поэтов.
Альбин никак не отреагировал на эту реплику. Видимо, кинематограф не входил в сферу его интересов.
– Но больше всего – Есенин. Он всех остальных разметал, хочет права свои отстаивать.
Есенин входил в список КиД. Но Виктору было любопытно другое.
– Что же он именно к этому проекту привязался? Есенин – личность популярная, прости господи, культовая, про него романы пишут, кино снимают…
– Он сказал – там не я, и даже не похож. Мало ли что актёры рожей хлопочут! А тут, говорит, от моего имени документ подписан. И дальше непечатно. Да вы сами послушайте…
– В каком смысле «послушайте»?
– Они не могут сами обращаться, им посредник нужен. И вот – они никак не могли до нас добраться, а тут я…
– В транс впадать будете? – ядовито осведомился Шметтерлинг.
Розыгрыш начинал терять оригинальность. Пошёл эпизод из «Привидения». Но Вупи Голдберг была колоритнее Альбина.
– У вас совершенно неверные представления о нашей работе. Транс – это для дилетантов. Всё будет по-другому. Сейчас я вам покажу.
– Эй, погодите! (Мало ли, а вдруг он гипнотизёр. Усыпит – и прощай, ноутбук.) Желательно, чтобы при вашем общении присутствовало третье лицо.
– Я не против.
Виктор выглянул за дверь.
– Люда, иди сюда!
– Что случилось?
– Похоже, будет цирк. Помнишь мужика, который в пивнухе общался с духом Высоцкого? Тот же нумер, только типаж почище. Так что возможен сюрприз.
Сюрприз уже стоял на общем обозрении. Пока Виктор договаривался с Людочкой, Альбин извлёк из портфеля какой-то агрегат и водрузил на стол. Людочка по молодости лет могла и не знать, что это такое. А Шметтерлинг знал, но не видел много лет. И где теперь увидишь пишущую машинку, если даже пенсионеры нынче пользуются компьютерами.
– У ней внутри неонка? – осведомился Шметтерлинг. Это было уже не «Привидение», а нечто более родное.
– Не понял…
Очевидно, классика научной фантастики была столь же чужда Альбину, как и классика кинематографа.
– Вы будете печатать под диктовку поэта?
– Нет. Печатать будет он. Видите ли, нематериальная сущность обладает определённым количеством энергии, чтобы производить некоторые физические действия. Но для того, чтобы привести эту сущность в плотный мир, нужен проводник. Ну, как розетка нужна, чтоб включить ток. Я, конечно, мог бы воспользоваться компьютером, но тогда бы вы мне не поверили. Сказали бы – действует какая-то хитрая программа, которая реагирует на человеческий голос. Я долго ломал голову, как бы наладить связь, потом нашёл вот эту машинку, она у меня на антресолях стояла – от родителей осталась…
– Очень трогательно.
Альбин не обратил внимания на иронию.
– Потом долго пришлось уговаривать Сергея Александровича. Он ведь печатать не умел, от руки писал. А от руки у меня может не получиться, совсем другой принцип…
– Ну, давайте заканчивайте, – Виктору представление уже надоело.
– Так бумага же нужна! – Альбин глянул на него недоуменно.
Кто не слышал о знаменитом монастыре Шаолинь, колыбели воинских искусств? Сам император благоволит к бритоголовым монахам – воинам в шафрановых рясах, чьи руки с выжженными на них изображениями тигра и дракона неотвратимо творят политику Поднебесной империи. Но странные вещи случаются иногда в этом суетном мире Желтой пыли…Китай XV века предстает в книге ярким, живым и предельно реалистичным. Умело сочетая традиции плутовской новеллы с приемами современной прозы, тонкую иронию и высокую трагедию, динамичный сюжет в духе «Путешествия на Запад» – с оригинальными философскими идеями, авторы добиваются того, что вращение Колеса Кармы предстает перед читателем в абсолютно новом свете.
В Японии царит Эпоха Воюющих Провинций. Все сражаются со всеми, горят крепости и монастыри, вороны пируют на полях боев. Монах-воин Кэннё, настоятель обители Хонган-дзи, не может больше видеть этот ужас. Он просит будду Амиду сделать что-нибудь, что прекратило бы кровопролитие, и милосердный будда является монаху. Дар будды изменит всю дальнейшую историю окрестных земель, превратив Страну Восходящего Солнца в Чистую Землю. Вскоре правительство Чистой Земли учредит службу Карпа-и-Дракона, в обязанности которой войдут разбирательства по особым делам, связанным с даром будды.
Миф о подвигах Геракла известен всем с малолетства. Но не все знают, что на юном Геракле пересеклись интересы Олимпийской Семьи, свергнутых в Тартар титанов, таинственных Павших, а также многих людей - в результате чего будущий герой и его брат Ификл с детства стали заложниками чужих интриг. И уже, конечно, никто не слышал о зловещих приступах безумия, которым подвержен Великий Геракл, об алтарях Одержимых Тартаром, на которых дымится кровь человеческих жертв, и о смертельно опасной тайне, которую земной отец Геракла Амфитрион, внук Персея, вынужден хранить до самой смерти и даже после нее.Содержание:Андрей Валентинов.
Силы Света и силы Тьмы еще не завершили своего многовекового противостояния.Лунный Червь еще не проглотил солнце. Орды кочевников еще не атаковали хрустальные города Междумирья. Еще не повержен Черный Владыка. Еще живы все участники последнего похода против Зла — благородные рыцари и светлые эльфы, могущественные волшебники и неустрашимые кентавры, отважные гномы и мудрые грифоны. Решающая битва еще не началась…Ведущие писатели, работающие в жанре фэнтези, в своих новых про — изведениях открывают перед читателем масштабную картину непрекращающейся магической борьбы Добра и Зла — как в причудливых иномирьях, так и в привычной для нас повседневности.
Закон будды Амиды превратил Страну Восходящего Солнца в Чистую Землю. Отныне убийца жертвует свое тело убитому, а сам спускается в ад. Торюмон Рэйден – самурай из Акаямы, дознаватель службы Карпа-и-Дракона – расследует случаи насильственных смертей и чудесных воскрешений, уже известных читателю по роману «Карп и дракон». Но даже смерть не может укротить человека, чья душа горит в огне страстей. И теперь уже не карп поднимается по водопаду, становясь драконом, а дракон спускается с небес, чтобы стать карпом.
Торюмон Рэйден — самурай из Акаямы, младший дознаватель службы Карпа-и-Дракона. Его дела — случаи насильственных смертей и воскрешений. Убийца жертвует своё тело убитому, таков благородный закон, дарованный буддой Амидой в эпоху великой резни. Но люди не были бы людьми, если бы не пытались вывернуть любой закон наизнанку, приспособить к своим корыстным желаниям. А значит, жизни молодого самурая тоже грозит опасность. Вторую книгу романа «Карп и дракон» составили «Повесть о стальных мечах и горячих сердцах», «Повесть о деревенском кладбище и посланце небес» и «Повесть о лицах потерянных и лицах обретённых». 2020 г.
С батискафом случилась авария, и он упал на дно океана. Внутри аппарата находится один человек — Володя Уральцев. У него есть всё: электричество, пища, воздух — нет только связи. И в ожидании спасения он боится одного: что сойдет с ума раньше, чем его найдут спасатели.
На неисследованной планете происходит контакт разведчики с Земли с разумными обитателями планеты, чья концепция жизни является совершенно отличной от земной.
Муха-мутант откладывает личинки в кровь людей, отчего они умирают спустя две-три недели. Симптомы заболевания похожи на обычный грипп. Врач Ткачинский выявил подлинную причину заболевания. На основе околоплодной жидкости мухи было создано новое высокоэффективное лекарство. Но жизнь не всегда справедлива…
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.
Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.
Земля и Небо, Человечество и Космос – вечные темы научной фантастики. А что между Землёй и Небом? Неужели, как сказал поэт – только война? Или кое-что поинтереснее? Новый, отныне – ежегодный, сборник «Фантум» представляет читателю широкий выбор тем. Биотехнологии, искусственный интеллект, загадочные инопланетяне, грозные инопланетяне, непостижимые и даже невообразимые инопланетяне… Какой станет система наказаний за преступления и насколько изменится роль рядового сантехника. И даже музыка – в ней тоже, оказывается, заключена фантастика.
Кто-то представляет себе время в виде прямой линии, устремленной из прошлого в будущее. Кто-то – в виде реки, ветвящейся и петлистой. Но в действительности это бесконечный каскад лабиринтов, и только счастливчики точно помнят, что было в предыдущем лабиринте, и только мудрецы прозревают, что произойдет в будущем… потому что прошлое и будущее могут варьировать в широком диапазоне.
Принято считать, что эксперименты в истории невозможны, потому что их нельзя повторить. И вообще, история не знает сослагательного наклонения. А если все же попробовать? Впрочем, вполне возможно, что перед нами предстанут не разные ветви и варианты одной-единственной истории, а бесконечное множество историй принципиально разных. В антологии собраны произведения, которые демонстрируют, как именно история меняет свое течение, выявляет истинное лицо событий и их персонажей, скрывая навсегда имена, мотивы, города и страны.
«Письмо из службы профпереподготовки пришло, когда я почти перестала ждать и свыклась с тем, что любить мне не положено. Это был самый обычный день. Ожидалась проверка, но это рутина, у нас в семье что ни день проверки. В Министерстве воспитания не доверяют электронному мониторингу и то и дело отправляют контролёров-людей проследить: а вдруг мы сами рисуем на планшетах те картинки, которые подгружаем в систему под видом детского творчества?..».