Веранда в лесу - [73]
С у п р у н о в а. Ничего мы еще из себя не представляем!
В а р я. Люда, я с тобой не согласна. Просто трудно еще выявить, кто и что из себя представляет… Но мой любимый дед требует: кончайте с детством! Пожалуйста, хоть сегодня… Но во имя чего? Разговорилась гусыня, хватит! Давайте веселиться, веселье тоже цель! (Засмеялась, как бы смахнула грусть.) Поступило предложение: пусть каждый вспомнит что-нибудь из своего детства — и покончим с ним! Скажи, Саша, что было самым сильным в твоем детстве?
С а ш а. Обезьяна.
Все засмеялись, а Дед подошел и налил водки.
(Грустно.) Когда я был маленьким, отец привез мне из заграничной командировки маленькую обезьяну. Я с ней дрался и ходил все время оцарапанный… Тогда отец сказал мне, что мы все произошли от обезьяны, и обезьяна наш предок, и мы должны ее уважать. И меня это поразило… Я все время думал со страхом, что я вырасту и тоже стану походить на обезьяну.
Супрунова хохотнула. Все молчали.
Л е н а. У меня тоже есть воспоминание… (Улыбается.) В шестом классе Тарасова где-то вычитала, что все великие люди вели дневники и записывали туда свои секреты… И с тех пор вот эти мальчики стали интересоваться нашими тетрадками.
А н д р е й. Пока вы не изучили стенографию, мы узнавали все, что надо!
Л е н а. Стенография была для родителей.
В а р я. Тише, Лена, дедушка уснул.
Погасили верхний свет, собрались у лампы.
С у п р у н о в а. О чем писала в своем дневнике Тарасова?
В а р я. Тарасова забыла.
С а ш а. Тарасова писала обо мне.
В а р я (тихо). Зачем об этом кричать?
С а ш а. Я думал, что сегодня, в такой высокоторжественный день… все должны говорить правду.
В а р я. Скажу правду. Писала о Сашке и о человечестве… О человечестве я размышляла, лежа вот на этой тахте… Словом, были времена и прошли.
С у п р у н о в а. Что значит — прошли?
В а р я (спокойно). Прошли, и все. А дальше идет стенография.
С а ш а. Я расшифрую.
В а р я. Не надо.
Л е н а. Такие вещи выясняют наедине.
В а р я. Мы все уже выяснили сегодня.
С а ш а. Тарасова меня разлюбила!
Л е н а. А действительно, зачем об этом кричать?
С а ш а. Хочу, чтобы знали все.
В а р я. Знаешь что… Я тебя не любила.
С а ш а (с иронией). А что же это было?
В а р я. Это было чувство реванша… Неосознанное чувство реванша… Просто я очень долго ждала… И никто в этом не виноват…
Д е д. Зажгите свет.
Л е н а. Мы вас разбудили, Николай Илларионыч?
Д е д. Я не спал. (Зажигает свет.)
Л е н а. Я так и не прочла вам стихотворение…
Д е д. Да, Лена, я давно жду.
Л е н а. Я немного перепутаю, забыла… «Ты назначил мне свидание в пять, но я не пришла… На другой день ты мне снова назначил свидание, но я не пришла. И на третий, и на четвертый день я не пришла. Ты думал, что я тебя не люблю, но ты не понял, что все эти дни я прощалась с детством…» Это испанская песня, это перевод.
С а ш а. Только не надо ничего объяснять и анализировать. Поменьше морали, побольше искусства!
Дед налил себе рюмку и выпил.
С у п р у н о в а. Давайте танцевать!
А н д р е й. А где Козел! (Зовет.) Козел!
В с е (скандируют). Ко-зел! Ко-зел!
В соседней комнате раздался выстрел. Мальчики и девочки замерли. На пороге появился растерянный К о з л о в с дымящимся ружьем.
К о з л о в. Извините… Это нечаянно… Я хотел… Извините, я, кажется, повредил ковер…
С у п р у н о в а и Л е н а бросились в соседнюю комнату. Из прихожей раздался громкий звонок.
Д е д. Ну вот, пришли соседи. Идем объясняться! (Уходит с Варей.)
Козлов нашел за диваном шапку, неловко надел.
С а ш а. В пятом классе человек кажется себе очень умным, а в третьем классе он кажется себе просто титаном ума… и это, как подтверждает опыт, справедливо. Чем выше класс, тем человек больше глупеет… Ты надел мою шапку Козлов! (Берет шапку и уходит.)
Козлов садится на тахту.
А н д р е й. Ты что, стреляться надумал?
К о з л о в. Глупо. Испугался.
А н д р е й. В смысле Тарасовой?
К о з л о в. Случилось то, чего я хотел. Я всегда думал об этом. Но я думал: это никогда не случится.
А н д р е й. И ты испугался?
К о з л о в. Мне показалось, что все сразу остановилось… Никакого движения. Страшно оттого, что уже нечего ждать.
А н д р е й. Мы же еще ничего про это не знаем… Это же только начало. Потом открывается что-то другое. Большое. Все знают, что это лишь начало, потом, говорят, приходит другое…
Зазвонил телефон. Сразу вернулась В а р я.
В а р я. Андрей, ответь, пожалуйста, я не буду, это соседи с третьего этажа… они всегда звонят нам.
А н д р е й. Пусть идут к черту! Хочешь, выключу?
Варя кивнула. Андрей выдернул телефонную вилку. Пришли Л е н а и С у п р у н о в а.
Л е н а. Все в порядке, великие труженицы, девочки, подштопали ковер. Давайте посидим тихо, а ты, Козел, пожалуйста, больше не стреляй, а то, я чувствую, будет скандал.
Вошел Д е д. Молча налил себе.
В а р я. Дед, хватит!
Дед налил еще. Выпил и ушел.
С у п р у н о в а. Давайте тихонечко потанцуем. Ребята, нужна какая-нибудь разрядка.
А н д р е й. Опить хочешь, чтобы пришли соседи?
Л е н а. Спокойно, ребята! Давайте поговорим тихо.
С у п р у н о в а. Протестую! Когда вы начинаете говорить тихо, я ничего не понимаю. Вы все помешались на одной теме, но вам никогда не выяснить, как надо жить!