Веранда в лесу - [69]
К о з л о в. Болезнь. Зараза. Рецидив колоссальной силы.
В а р я. Почему рецидив?
К о з л о в (сначала тихо, но после все громче). Потому что возврат и возврат. Поток неоткрытых частиц. Любовь — это идешь куда не надо, делаешь то, что совсем не надо… Это… полная немота, полное презрение к себе! Это крик… ты все время кричишь, и никто не слышит… (Молчит.)
В а р я (смотрит на него во все глаза). Кто эта девчонка, которую ты любишь? (Не получив ответа.) Красивая?
Вернулся А н д р е й со стаканом воды в руке.
А н д р е й (поставив воду перед Козловым). Пей!
И тотчас в кафе вошел С а ш а.
А н д р е й (сразу). Пошел вон!
С а ш а (Варе). Двенадцатый ряд, середина… (Подсаживается к Андрею.) Все еще сердишься, балда? Меньше всего я хотел обидеть лично твою семью.
А н д р е й. Это не в твоих силах. В моей семье шесть поколений военных, никто не запятнал себя ни трусостью, ни предательством, никто не подходит под твое определение: «Все в зеленом, все одинаковые».
С а ш а. На чем строится твое желание пробиваться в армию? На том, что нигде не получишь таких идеальных условий для занятий физикой?
А н д р е й. Имеет значение.
С а ш а. Зарплата имеет значение?
К о з л о в. Не подличай!
А н д р е й. Мне противна мысль о бездействии в ту минуту, когда все будут сидеть в подвалах. Понял? Пошел вон! Вашими спасителями будут военные физики, военные химики, военные инженеры, которых ты не знаешь, но к которым относишься высокомерно, как свинья. Для меня это даже не столько выбор места службы, сколько вопрос отношения к жизни.
С а ш а. Все во что-нибудь играют, одни в куклы, другие в атомную бомбу. А я не уверен, что ее сбросят!
А н д р е й (в бешенстве). Читал когда-нибудь дневники братьев Райт? Братья Райт были убеждены, что летательная машина, которую они создали, это конец всякой войне, потому что с аэропланов можно сбрасывать бомбы и наблюдать и потому что гражданское население уже не сможет находиться в безопасности… Это так ужасно, считали Райты, что у разумных людей останется один выход: мир. Это было не более чем полвека назад.
С а ш а. Что же тебя так поразило?
А н д р е й. Человеческая наивность.
С а ш а. Страшно! Пойдем, Варя?
В а р я (не сразу). Сашка, мне надо с Козлом договорить.
С а ш а. Могу погулять…
А н д р е й. Погуляем вместе. (Угрожающе улыбаясь.) Есть потребность сказать нечто непечатное.
Пошли к выходу. А н д р е й вернулся, забрал сверток Козлова и вышел с С а ш е й.
К о з л о в. Сашка ничего не знает об этих записках?
В а р я (чуть смутившись). Нет… Сашка, конечно, человек с юмором, но я ему не говорю… (Улыбается неуверенно.) Ну, ладно, пойду! Как-то совсем прошло настроение говорить… (Стоит, расстегивая и застегивая портфель.) Рада, что мы с тобой помирились. В субботу еще одно примирение: буду мирить Сашку с дедом. Ну, побежала. (Вдруг раскрыв портфель.) На! Хочу подарить тебе эти записки.
К о з л о в. Давай, изучу на досуге.
В а р я. Скажи, кто эта девчонка? Из нашей школы?
К о з л о в (серьезно). Да. Недосягаема.
В а р я. Почему?
К о з л о в. Когда-то была некрасива, а теперь стала как кинозвезда… Ей пишет записки весь областной центр… Все ясно?
В а р я (начиная понимать). Ничего не ясно.
К о з л о в. Мы взрослые люди, хватит врать про дружбу!
В а р я (помолчав). Ну, потопала я… Сашка ждет. Ну, зачем ты мне это сказал?
К о з л о в. Считай, что получила еще одну записку. В устном виде.
В а р я (смотрит на него). А я так и поняла… Только от тебя мне не хотелось получать «еще одну записку». Ты для меня всегда был человеком, а ты взял и объяснился, как все. (Язвительно.) Почему ты не объяснился год назад? А год назад тебе это в голову не приходило. Еще один донжуан нашелся… Заметил хорошенькую мордочку, паршивец несчастный!
К о з л о в (негромко, свирепо). Катись!
В а р я (вздохнув). Все мы еще дети, и влюбленности наши детские…
К о з л о в. А с Сашкой детское?
В а р я (отрицательно качает головой). Сашка очень способный, но ему трудно найти себя… У него микроцели и огромные способности. Поэтому он несчастный, хотя внешне кажется наоборот. (Строго, печально.) Человек, который будет с ним рядом, может ему сильно помочь… (Хочет что-то еще сказать и уходит.)
Появилась О ф и ц и а н т к а. Козлов задумчиво рвал записки.
О ф и ц и а н т к а. Что ты делаешь, бандит! (Ошарашенная, смотрит, как летят по залу бумажные клочья.) Зачем ты бумагу разбрасываешь?
К о з л о в (тихо, но внятно). Это не бумага, это пепел Хиросимы.
П р е д с т а в и т е л ь М., которого мы теперь будем называть Алеша, собирался срочно покинуть дом — читал брошюру, одновременно чистил туфли, надевал сорочку, повязывал галстук. Позвонил телефон.
А л е ш а (подняв трубку и глядя одним глазом в брошюру). Да. Салют. Не могу, жаль. Нет, ничем особенным не занимаюсь. О чем думаю? О положении пигмеев. Да, о положении пигмеев, живущих где-то в районе экватора. (Он уже что-то подчеркивает в брошюре, прижав трубку щекой. Беспечно.) Дело, видишь ли, в том, что пигмеи веками недоедали и потому малы ростом. Верно, почти социальная проблема. Да, да. (Галстук, повязанный наспех, давит ему шею, и он пытается оттянуть его.)