Веранда в лесу - [63]
Д е д. Ну, так это он и трезвонит по автомату.
В а р я. Нет, он не так дышит.
Д е д. Все дышат одинаково. В этом вся отвратительная сложность человеческих отношений. Лежи, я буду у себя.
В а р я. Подожди, расскажу. В три часа звонил Никифоров. Ты не велел с ним разговаривать, я не разговаривала.
Д е д. Умница. Никифоров — квалифицированный предатель. Мой секретарь его не соединяет, так он звонит сюда.
В а р я. Если он завтра позвонит, что сказать?
Д е д. Ничего, нету. Когда-то, лет двадцать назад, я руководил промышленностью на Востоке, я тогда вытащил его из очень неприятной истории, теперь он мне отплатил.
В а р я. Подожди… У него был такой смущенный голос… и он такой солидный пожилой человек… Может быть, мы его все-таки простим?
Д е д. Нет. Человек делает подлость один раз, а остается подлецом на всю жизнь.
В а р я. У тебя наладилось на работе?
Д е д. Наладилось, не твое дело. Что еще хочешь узнать?
В а р я. Все узнала. Открой, пожалуйста, Лена звонит. И в магазин не ходи, Лена сходит.
Д е д ушел. Пришла Л е н а. Молча придвинула столик, вытряхнула портфель.
В а р я. Ну, что там слыхать?
Л е н а. Отвратительная жизнь, Варвара, хуже не бывает. Уроки сестра милосердия принесла, будем физику делать.
В а р я (с надеждой). И ничего нового?!
Л е н а. На улице Серафимовича человека задавили.
В а р я. Живой хоть?
Л е н а. Как огурчик. Вылез из-под машины, потребовал жалобную книгу. Представляешь? У шофера такси! Я бы таких подряд давила. По физике семьдесят первая и семьдесят вторая. И давай, по возможности, молчать, неважное состояние духа.
Несколько секунд решали задачу молча.
Приняла такое решение: начать и не бросать заниматься зарядкой, взяться с умом за английский и как можно больше читать. Надо использовать время, пока оно есть, — наша цель материнство! И все! Молчи! Семь месяцев осталось. (Помолчав.) Кто приходил? Кто звонил?
В а р я. Тысячи! Только Козел не звонит.
Л е н а. Козлику некогда, за ним девчонки из восьмого класса табунами ходят. Слава! Какие нахальные девчонки пошли, ничего не понимаю. В восьмом классе оранжевый маникюр делают! Мы в наше время были куда скромнее. Ты понимаешь, какой здесь процент работы? Похоже — тангенс этой штучки плюс альфа пополам.
В а р я. Очень похоже…
И еще помолчали.
Л е н а. Слушай, а он что, ни разу не позвонил?
В а р я. Ни разу.
Л е н а. Слушай совет: придет — выгони!
В а р я. Не за что… За что?
Л е н а. Отношения в наше время надо определять четко. Иллюзии, Варвара, болезнь прошлого века. Он свинья, голубушка! Когда человек болеет, даже враги звонят.
В а р я. Все нормально, Ленка. Когда к особи женского пола приближается особь мужского пола, другая особь мужского пола удаляется. Тут странность лишь в том, что у нас дружба была без поцелуйчиков, я хочу сказать, настоящая. Может быть, единственная такая на всю страну, и Козел меня никогда не предавал. Все люди одинаковы, и Козлик, мой несравненный, лучший на свете Козлик, к сожалению, не исключение.
Л е н а. Идеальные люди редки, я лично ни разу не видела.
В а р я. О чем ты, душечка? Какие идеальные? (Неожиданно ложится на тахте.) Я думаю о простых вещах, дорогая моя… Где совестливость и доброта? Кому доверять?
Л е н а. Мне доверяй!
В а р я. Где элементарная человечность? Где человеческая надежность? И зачем мне идеальные люди, когда просто людей не хватает?
Л е н а. Ты почему разлеглась? Почему задачки не решаешь!
В а р я. Размышляю.
Л е н а. Пропади все пропадом! (Отодвигается, сидит, сложив руки на коленях.) Сяду посижу. Семь месяцев, Варвара! Семь месяцев! Куда пойду, не знаю, никаких способностей нет. (Мрачно.) А тут еще тройка по русскому наклевывается, совсем гибельное положение!
В а р я (спокойно). Нельзя так, Ленка, гипертония будет.
Л е н а. Пусть будет гипертония! Пусть будет порок сердца! Но пусть зато будет светлое будущее.
Пришел С а ш а. Тихо-тихо.
С а ш а. Здравствуйте, дети, я уроки принес.
Л е н а. Подкрался, как вор… задачки будешь с нами делать?
С а ш а. Уже. Обычно прихожу — и сразу! Мне, дети, медаль нужна.
В а р я (улыбается). А что вчера делал, когда ушел?
С а ш а. В преферанс играл.
Л е н а. Вот интересно бы знать, что тебе дает преферанс!
С а ш а. Возможность морального превосходства над противником.
В а р я (смеется). Кому-то ты подражаешь, Сашка!
С а ш а (смеется). А знаешь, кто меня научил играть? Батя родной. Он это сделал скорее интуитивно, но почему, понятно: чтобы я больше времени проводил с ним.
Л е н а. Умнейший человек твой батя.
С а ш а (усмехаясь). Не глуп. (Небрежно перебирает книги на полке.) Батя весь укладывается в формулу: любящий тиран. Из-за него мне по ночам снится свобода.
В а р я (сосредоточенно). Как выглядит свобода во сне?
С а ш а. В виде усеченной пирамиды.
Л е н а (насмешливо наблюдая за обоими). Странно! Люди живут рядом, одним не хватает свободы, а другим кажется, что ее чересчур много. Так много, что просто девать некуда! Ну, мне некогда. Я в магазин спешу. Что купить?
В а р я (смущенно). Батон, пачку кофе, полкило риса… я тебе памятку сочиню. (Пишет памятку.)
Л е н а проглядела памятку, ушла.
В а р я (зовет). Сашка… как тебя дед встретил?