Веранда в лесу - [55]

М а ш а. Хорошо, пойду через час.

Пришел  Б е р г.

Б е р г. Здравствуйте, Маша. Как температура, больной?

Б а б а ш к и н. Нормально.

Б е р г. Встаешь, ходишь?

Б а б а ш к и н. Встаю, хожу.

Б е р г. Прекрасно. Посмотри эти документы и давай заключение.

М а ш а. Я буду дома один час. (Ушла к себе.)

Бабашкин поднялся, положил документы на стол и вернулся на тахту.

Б е р г. Это срочно, Николай Николаич.

Б а б а ш к и н. Потом.

Б е р г. Плохо себя чувствуешь?

Б а б а ш к и н. Нет, как раз наоборот. Не то настроение, не хочется.

Б е р г. Настроение? Не хочется? Я никогда не слышал от тебя таких слов. Речь идет о более чем странной проектной мощности. Родной мой, это очень нужно, посмотри, и ты поймешь, откладывать нельзя.

Б а б а ш к и н. Даже не буду смотреть, у меня бюллетень.

Б е р г. Теперь я вижу, серьезно болен, нужен консилиум. (Изучает его.) Или у тебя неприятности?

Б а б а ш к и н. Напротив, сплошные приятности. Сперва я был жертвой ханжеского отношения к жизни окружающих меня людей. Потом я стал баловнем случая: мне попалась жена с душой и мозгами. А теперь я стал жертвой беззакония — этот кретин Рукавицын полностью прекратил дело и сделал мою жену свободной от меня.

Вошла  М а ш а, Бабашкин смотрит на нее.

М а ш а. Вы слишком громко рассказываете, вам следует поберечь горло.

Б а б а ш к и н. Не подслушивайте.

М а ш а. Невольно услышала.

Б а б а ш к и н. И хорошо, я рад.

Б е р г (Бабашкину). Так, может, все же посмотришь?

Б а б а ш к и н. Нет, у меня сейчас объяснение с женой.

Б е р г. А если объяснение потом?

Б а б а ш к и н. Она дала мне час сроку.

Б е р г. Скажите, Маша, что происходит?

Маша лишь пожимает плечами.

Б а б а ш к и н. Она едет в столицу изучать энергетику.

М а ш а. Не только энергетику. Я тоже хочу немного приобщиться к культуре.

Б а б а ш к и н. Она тоже хочет приобщиться к культуре. Слушать музыку в Зале Чайковского, посещать театры и картинные галереи.

М а ш а. Пройдет пять лет, я уеду куда-нибудь работать на Север… Что я там увижу? Вы жили в больших городах, а я никогда.

Б а б а ш к и н. Но вы понимаете, что такое пять лет?

М а ш а. Да, понимаю. Сейчас мне восемнадцать, через пять лет мне станет двадцать три. Вооруженная знаниями, я начну жизнь.

Б а б а ш к и н. «Вооруженная»!

М а ш а. Вам не нравится такой оборот, я согласна, это, действительно, неудачно сказано… Но мысль вам ясна.

Б а б а ш к и н. А понимаете ли вы, что я через пять лет стану стариком?!

М а ш а (после долгого молчания). Вам будет лишь тридцать три. Самое время заводить семью.

Б е р г. Семью? Какую еще семью?

Б а б а ш к и н. Нет, никакую семью уж заводить не стану, с меня хватит! Я понял, Маша, что хотели сказать.

Б е р г. Друзья мои, зачем пороть горячку? Существует система заочного обучения, многие из нашего коллектива учатся заочно.

М а ш а (тихо). Я поеду в Москву.

Б е р г. Не надо решать поспешно и стихийно.

М а ш а (грустно). Давно решила.

Б а б а ш к и н. Но мне сказали только вчера!

М а ш а. Я щадила вас.

Б а б а ш к и н. Щадили? Жили со мной в одном доме и носили камень за пазухой! (Бергу.) Вы хотели слепить добропорядочный брак, вам было безразлично, что получится. Пусть ненавидят друг друга, пусть обманывают, но пусть живут под одной крышей, вам нужна была видимость благопристойности. Так вот, брака не получилось!

Б е р г. А что получилось? (Маше.) Может, скажете, что получилось?

М а ш а. Ничего не получилось. (Отвернулась, плачет.)

Б е р г. То есть все хорошо?

Маша отрицательно качает головой.

Б а б а ш к и н. Не понимаю одного, для чего нужно было все это затевать? Я отнесся к женитьбе серьезно и честно. Но зачем вы выходили за меня?!

М а ш а. Я выручала вас.

Б а б а ш к и н. Не вы меня выручали, а я вас выручал! И это в моем решении имело огромное значение.

М а ш а. Ах, думайте как угодно. Если бы я вас любила, все было бы по-другому.

Б а б а ш к и н. Вы сами, в тот самый первый раз, когда появились в этой комнате, сказали, что любите меня!

М а ш а. Я вас тогда любила… Я вас и потом немного любила… Я не знаю, что произошло… (Бергу.) Вы сказали, что Бабашкина надо спасать… Это было для меня как служба, как самая тяжелая работа, не знаю, как выдержала… (Бабашкину.) Я все время боялась, что сделаю что-нибудь не так, опозорюсь, вас опозорю… Все мои мысли, все чувства ушли на выполнение долга, и любовь высохла, не стало ее. Ведь это была не женитьба, а сделка, чувства были ни при чем. (Чуть повысив голос.) Если бы вы хоть обращали на меня внимание, вы на меня по целым дням не обращали никакого внимания! А теперь в кибернетической машине образовалась пауза, и машина заметила меня.

Б а б а ш к и н. Меня называете кибернетической машиной? Меня? Вы просто неблагодарное животное! Я относился к вам с таким тактом! Сначала все могло сложиться иначе, и к этому были все предпосылки, мы могли жить нормальной семейной жизнью… А вы, благодаря своей донкихотской принципиальности, все поставили с ног на голову! Но я понимал, в чем дело, старался не обидеть вас. Конечно, я легкомысленно поступил, что согласился на брак, но тогда в этом была логическая закономерность. Все человечество считало, что мне надо жениться, и сам я уже упорно думал, что надо. И это как будто нетрудно, но я не могу врать, органически не могу врать!