Вера против фактов: Почему наука и религия несовместимы - [107]

Но обратите внимание: все эти розыгрыши и неверные результаты разоблачили сами ученые. Пилтдаунскую подделку раскрыли подозрительные антропологи и палеонтологи, так что никакого сговора (как намекают креационисты) ради подкрепления эволюционной «лжи» поддельными окаменелостями не было. И конечно, сегодня у нас имеется целый набор настоящих останков, свидетельствующих об эволюции человека. «Мышьячная» ДНК, сверхсветовые нейтрино и холодный термоядерный синтез тоже были быстро опровергнуты другими учеными, которые пытались воспроизвести полученный результат.

В этом-то все и дело! Наука в сравнении с «иными способами познания» имеет одно громадное преимущество: методы корректирования. Они включают в себя не только уже знакомое критическое отношение, но и целый арсенал эмпирических средств для проверки и воспроизведения результатов других ученых. В конце концов, известность достается тем, кто способен произвести впечатление на коллег (а мы не менее амбициозны, чем остальные люди), а один из способов этого – опровергнуть результаты, привлекшие к себе общее внимание. Конечно, некоторым не хочется расставаться с прославившими их теориями, и в иных областях парадигмы сдвигаются с большим трудом (один из примеров – идея неподвижных континентов), поскольку ученые консервативны – и не без оснований. Но амбиции и любопытство в конечном итоге приводят к тому, что хорошая наука вытесняет дурную.

Хотя с годами новые научные исследования, возможно, изменят некоторые наши выводы, многие из них останутся неизменны. Вряд ли вдруг выяснится, что континенты не дрейфуют, ведь мы можем в реальности наблюдать и измерять движение материков при помощи спутников. Мало кто из ученых сомневается, что даже через несколько сотен лет ДНК будет носителем генетического материала у многоклеточных существ, что точность скорости света в вакууме останется в пределах 1 % от зарегистрированной на сегодняшний день, и что в молекуле метана по-прежнему будет один атом углерода и четыре атома водорода. Эти вещи можно считать доказанными (в бытовом смысле). На самом деле мы видим, что те самые люди, которые утверждают, что наука ошибается и ее результаты ненадежны, каждый день вверяют этой самой науке жизнь. Зачем им это делать?

Но никакая критика науки не делает религию хотя бы чуточку достовернее. Если науке и случалось ошибаться, то в целом она была права настолько, что в результате ей удалось улучшить наше понимание устройства Вселенной. В результате благополучие человеческого вида неизмеримо выросло, а знаний о природе стало больше. Даже небольшое научное достижение порой спасает миллионы жизней. Про Зеленую революцию знают все, но вот относительно недавняя инновация – золотой рис, генетически модифицированная культура, в которой содержится много бета-каротина. Этот продукт питателен, абсолютно безопасен, распространяется бесплатно по фермерским хозяйствам и, что самое главное, мог бы спасти жизни почти 3 млн детей, которые ежегодно умирают от авитаминоза. Но сбитые с толку люди, с большим подозрением относящиеся к любым ГМО, не допустили широкого распространения новой культуры.

А вот заявления религии о Вселенной никогда не были верными – по крайней мере верными в том смысле, с которым согласились бы все разумные люди. Нет надежного метода показать, что Троица существует, Бог милостив и всемогущ, после смерти мы встретимся с умершими родственниками, а Брахма сотворил Вселенную из золотого яйца. Религиозные догмы невозможно опровергнуть, но невозможно и доказать, даже условно.

Хотя эта глава, возможно, отдает академическими дебатами с их упором на аргументы и контраргументы, нападение и защиту, на самом деле на кону стоит намного больше, чем просто интеллектуальная победа. Ибо смешение науки с верой или признание того и другого равноправными способами поиска истины вредит не только интеллектуальному дискурсу, но и живым людям. В следующей главе описывается ущерб от подобного примиренчества.

Глава 5 Почему это важно?

Однажды хирург зашел к бедному калеке и милостиво предложил оказать ему любую помощь, какая будет в его силах. Хирург cтал очень учено рассуждать о природе и происхождении болезни; о лечебных свойствах некоторых лекарств; о пользе физических упражнений, свежего воздуха и света и о различных способах, посредством которых можно восстановить здоровье и силу. Эти замечания были так полны здравого смысла, обнаруживали так много глубины и точного знания, что калека, сильно встревожившись, воскликнул: «Не надо, умоляю вас, забирать мои костыли. Они моя единственная поддержка, и без них я буду воистину несчастен!» «Я не собираюсь, – сказал хирург, – забирать ваши костыли. Я собираюсь исцелить вас, и тогда вы сами их выбросите».

Роберт Грин Ингерсолл

Даже если вы согласны, что наука и религия несовместимы, какой в этом вред? В конце концов, большинство конфессий не выступает против науки как таковой, и многие религиозные ученые спокойно забывают о Боге, когда заняты работой, даже если в воскресенье, идя в церковь, меняют свое отношение.

Вред, как я неоднократно повторял, исходит не от существования религии как таковой, а от того, что религия полагается на веру и превозносит ее – и под верой я подразумеваю убеждение без опоры на доказательства. А вера в том виде, в каком она присутствует в религии (и в большинстве других областей жизни), представляет опасность как для науки, так и для общества. Вера искажает восприятие науки обществом: утверждает, к примеру, что наука, как и религия, основана на вере; уверяет, что откровение или рекомендации древних книг – такой же надежный проводник на пути к истине о Вселенной, как и научные инструменты и методы; считает, что адекватное объяснение может быть основано на том, что нравится лично вам, а не том, что подтверждено эмпирическими исследованиями.