Вера остается жить - [2]
Остановившись у деревянного забора, Вера с трудом разглядела калитку. Забор и калитка сливались зеленой краской, и только, амбарный замок выдавал дверь. Славка просунул руку под дощечку над калиткой и достал ключ. Им он открыл заветную дверь и впустил свою спутницу во двор, где стоял сказочный домик. Он был маленький, разноцветный с резными ставнями. Было ощущение, что дом мастерили по сюжету сказки теремок - аккуратное крылечко в несколько ступенек, перила, сделанные в виде огненных петухов и узорчатые ставни окон, а край крыши свисал вниз резной скатертью. Дом смотрелся очень забавно и необычно на фоне серой, унылой природы, которая все никак не может проснуться от зимней спячки.
– Ты пока заходи в дом – сказал Вячеслав, открывая входную дверь – а я сразу за дровами.
Войдя, Вера очутилась на веранде. С любопытством она заглянула в дом. По средине стояла огромная русская печь, как в деревне выбеленная белой известью. Здесь же стоял деревянный стол и стулья. За стенкой теснились три кровати, расставленные по бокам комнаты. Деревянные, покрытые лаком стены были увешаны семейными фотографиями. Разглядев их, она догадалась, что дача на которой они сейчас, принадлежит родителям ее возлюбленного. Так же Вера увидела огромное сходство между Славой и его отцом. А вот четвертый человек, мелькавший по всюду, ей был неизвестен. По всей вероятности – это был брат Славика. Но мужчина, даже будучи ребенком совершенно не был похож ни на одного из родителей. Но это, отнюдь, не говорит о том, что он не из их семьи… Просто рядом со смуглыми кареглазыми родителями, мужчина с белой головой и светлой кожей, смотрелся странно, как будто из другой фотокарточки.
– Это твой брат? – спросила девушка, вошедшего, с охапкой дров Славу.
–Да – как-то сухо и холодно ответил он.
Вера решила, что эта тема для нее закрыта и заговорила о другом.
Некоторое время спустя, когда молодые люди прикончили бутылку вина, сидя на кровати перед потрескивающей печкой и смотря на языки огня, что выбивались из ее полузакрытой дверцы, Слава произнес:
– Верочка, мне так с тобой хорошо! Ты даже не представляешь, как я себя уютно чувствую, когда ты рядом!
Может быть вино одурманило голову Веры, а может треск горящих дров, и запах чего-то родного, деревенского, исконно–русского, но в этот момент девушка думала о том же. Ей, действительно, очень нравилось быть с этим человеком! Находиться по близости и знать, что он есть. На душе становилось так хорошо, когда она украдкой прижималась к его плечу, или будто нечаянно задевала его рукой, проходя мимо. Ей нравился его голос, его манера разговора, его походка и жесты. Может быть это и есть любовь? Готовая сказать ему об этом она разинула рот, но вымолвить слова она не успела, потому что его губы поцеловали ее. После он схватил девушку на руки и прошептал:
– Пойдем, я тебе кое-что покажу.
Вера не сопротивлялась, голову пьянило вино и бесконечный аромат его тела. Слава принес Веру в маленькую избушку.
– Это баня! – догадалась девушка, вдыхая запах сырости и березовых листьев. Он попросил ее закрыть глаза и прошептал:
– Доверься мне
Открыв дверь, молодой парень внес обезумевшую от счастья Веру в сухой, горячий воздух. Ее легкие вмиг обжег горький кедровый запах вперемешку с запахом березовых веников. Он поставил ее на ноги и разрешил открыть глаза.
– Ого! – вырвалось из ее уст.
Славка, никогда не был романтиком, и то, что увидела Вера, удивило ее очень. Повсюду горели свечи – большие и маленькие, трепещущие огоньки были везде – на стенах и на полу. Создавалось ощущение, что они стоят в церковной усыпальнице. Кедровый запах улетучивал мысли обоих далеко от земли. Вера повернулась к Славе и жадно поцеловала его. Молодые люди предались необычайной любви.
Глава 2 «Авария»
Заснула влюбленная пара далеко за полночь в теплой постели, прижавшись друг к другу горячими телами. За окном моросил мелкий дождь, а в их сказочном домике было тепло и уютно. Мелодично потрескивали дрова в печи и на душе Веры было так спокойно, словно, объятия Славы, были мягким плюшевым одеялом.
Но утро было менее приятным. Проснулась Вера от криков негодования, которые доносились с улицы. Она поднялась с постели и поняла, что в их уютное гнездышко прибыли гости. Она стала искать свою одежду, но ее в доме не оказалось! И правильно, ведь разделась она в бане! Девушка спешно накинула на себя покрывало и босыми ногами вскочила на холодный пол. Вера пронеслась мимо печки и наотмашь распахнула дверь. Неожиданно девушка нос к носу столкнулась с худощавой смуглой женщиной. Она окинула Веру суровым взглядом и холодно произнесла:
– Лучше бы оделась, чем скакать по хате, словно сайгак!
Вера опешила. И хотела было возмутиться, за такой тон, но вовремя остановилась и в смущении произнесла:
– Моя одежда в бане…
Женщина с усмешкой поглядела на Веру и хмыкнув сказала:
– Значит вы еще и в бане мылись! – Но увидев, что девчонка вспыхнула красными пятнами, сбавила тон – тогда иди в дом, я сейчас принесу твою одежду. Вера послушно попятилась назад, но, когда командующая смуглянка вышла во двор, девушка пригнувшись стала пробираться к двери. Словно партизан, который решил проявить героизм Вера вступала на вражескую территорию и подползала к двери, наконец, она ее приоткрыла. В щель Вера могла разглядеть немногое: только чью-то заднюю часть тела, облаченную в серые, вышедшие из моды штаны. Но и этот «пейзаж» ей сказал более, чем достаточно. Брюки настолько натягивались на ягодицах, что бедные нитки, скреплявшие две половинки штанов, чуть ли не лопались по швам. Это означало, что человек, который орал, как пострадавший и размахивал в разные стороны руками – полной комплекции. А если он имеет право кричать на ее возлюбленного, который сейчас больше напоминает бедную овцу, загнанную волком в тупик, то значит – этот человек авторитет перед Славкой. О, Боже! Мысль про то, что толстый мужик, может быть родным отцом Славика, а худая смуглянка – его мать, заставила лицо Веры вспыхнуть пожаром. Мужчина кричал о непонятных вещах. Что-то о Семье Орловых и про Екатерину 11. Понять о том, что родители Славы прикатили сюда, только лишь для того что бы прочитать лекцию по истории, Вере было сложно. А принять другое значение этих слов она была не в состоянии. Да и не успела, потому, что в этот самый момент, когда девчонка прильнула к щелочке, и собралась внимательней вслушаться в речь беснующего папаши… В этот самый момент дверь сильно дернулась, и Вера полетела вниз с крыльца! Расстелившись пузом на грязных ступеньках, она скользкой селедкой скатилась с лестницы и руками угодила прямо в лужу. Некоторое время побыв в липкой неуютной смеси, она решила, что стоя все же лучше, и поднялась на ноги. Но вот незадача, от волнения, девушка встала не на ступеньки, которые были все же почище земли, а в ту лужу, где только что почивали ее руки. Присутствующие все стихли. А, но и понятно! Представьте себе – растрепанное создание в белом покрывале свалилось со ступенек, и теперь стояло по колено в грязи с перемазанными по локоть руками! Вера окинула всех взглядом и ей стало на столько жаль себя, что ее глаза вмиг наполнились слезами. Но еще обиднее девушке стало от того, что толстый отец Славы вытаращив глаза ткнул пальцем в ее сторону и не найдя подходящих слов с жаром выпалил:
Он мечтал намыть золота и стать счастливым. Но золото — это жёлтый бес, который всегда обманывает человека. Кацап не стал исключением. Став невольным свидетелем ограбления прииска с убийством начальника артели, он вынужден бежать от преследования бандитов. За ним потянулся шлейф несчастий, жизнь постоянно висела на волосок от смерти. В колонии, куда судьба забросила вольнонаёмным мастером, урки приговорили его на ножи. От неминуемой смерти спасла Родина, отправив на войну в далёкую Монголию. В боях на реке Халхин-Гол он чудом остался жив.
Жизнь подростков отличается: кто-то дружит со своими родителями, кто-то воюет, у кого-то их и вовсе нет, кто-то общительный, кто-то тихоня. Это период, когда человек уже не ребенок, но и не взрослый, период сотворения личности, и у каждого этот переход происходит по-разному: мягко или болезненно. Фахри – подросток с проблемами: в семье, школе, окружении. Но у него есть то, что присуще не всем его – понимание того, что нужно что-то менять, так больше продолжаться не может. Он идет на отчаянный шаг – попросить помощи у взрослого, и не просто у взрослого, а у школьного психолога.
Детство – целый мир, который мы несем в своем сердце через всю жизнь. И в который никогда не сможем вернуться. Там, в волшебной вселенной Детства, небо и трава были совсем другого цвета. Там мама была такой молодой и счастливой, а бабушка пекла ароматные пироги и рассказывала удивительные сказки. Там каждая радость и каждая печаль были раз и навсегда, потому что – впервые. И глаза были широко открыты каждую секунду, с восторгом глядели вокруг. И душа была открыта нараспашку, и каждый новый знакомый – сразу друг.
Дример — устройство, позволяющее видеть осознанные сны, объединившее в себе функционал VR-гаджетов и компьютерных сетей. В условиях энергетического кризиса, корпоратократии и гуманистического регресса, миллиарды людей откажутся от традиционных снов в пользу утопической дримреальности… Но виртуальные оазисы заполонят чудища, боди-хоррор и прочая неконтролируемая скверна, сводящая юзеров с ума. Маркус, Виктор и Алекс оказываются вовлечены в череду загадочных событий, связанных с т. н. аномалией — психокинетическим багом дримреальности.
В Центре Исследования Аномалий, в одной из комнат, никогда не горит свет. Профессор Вяземский знает, что скрывается за ее дверями. И знает, как мало времени осталось у человечества. Удастся ли ему найти способ остановить аномалии, прежде чем они поглотят планету? И как быть, если спасти мир можно только переступив законы человечности?
После неудавшегося Апокалипсиса и изгнания в Ад Сатана забирает с собою Кроули, дабы примерно его наказать — так, как это умеют делать в Аду, — а Азирафаэль не собирается с этим мириться и повышает голос на Господа. Рейтинг за травмы и медицинские манипуляции. Примечание 1: частичное AU относительно финала событий на авиабазе. Примечание 2: частичное AU относительно настоящих причин некоторых канонных событий. Примечание 3: Господь, Она же Всевышний, в этой Вселенной женского рода, а Смерть — мужского.