Вера и упование - [29]

И сколь же велик грех мошенника, с превеликой старательностью копирующего мудреца Торы, — одеждой своей, речью, движениями, — чтобы вкрасться в сердца жителей своего города, приобрести их доверие, и под прикрытием этого вести свои дела, распространяя ложь для своей выгоды, и множить обман, наполняя свои карманы… И прикрывает он гладкими речами все свои дела, выставляя себя невинным и никаких людских хитростей не ведающим, как будто все его пути прямы и уста вещают правду…

И если предосудительны дурные качества, даже проявляемые время от времени, то сколь же вредоносны они, становясь постоянными! Постоянство в проявлении качеств прочерчивает в душе глубокий и прочный след, определяющий в дальнейшем постоянство добрых и дурных дел. Человек, солгавший один раз, сохраняет человеческий образ, хотя и грех на нем; но если он лжет постоянно, то и выглядит лжецом, и личность его исчезает, растворяется… И как примет он наставление и мусар, основа которого — истина, и печать которого — истина? Ведь даже в нем будет он блуждать, путаясь во лжи, этой болезни рода человеческого… даже того сам не ощущая. 14

Лекарства для излечения душевных качеств не материальны; так же, как болезнь не телесна, так и средства для ее излечения не из мира материальных предметов. Так же, как болезнь лежит в сфере чувств, так и ее излечение находится там же. Книга о душевных качествах, которую создал мудрец в мудрости своей, — вот средство, и чтение ее — излечение души, и в постоянном углублении в нее — исправление душевных качеств. И хотя в действительности чтение книг по мусару не обещает исцеления наверняка, так же как нет стопроцентного исцеления для телесных болезней и исход там зависит от тяжести болезни и степени поражения тела, — так же и в болезнях души и испорченности ее свойств нет стопроцентных средств лечения, ибо также и здесь результат зависит от тяжести болезни.

Однако тяжелейшая из болезней — это низость (грубость) души, и страшному этому качеству нет исцеления в наставлении и словах мусара… Здесь требуется оздоровление души в основе и корне ее, чтобы поднять ее из трясины, и все исправление здесь — в обретении мудрости, ибо в душе каждого человека построены и приготовлены для того бесчисленные кладовые, хранилища, свободные для восприятия мудрости и знания, разума и понимания, и всякая живая душа жаждет их наполнить… И хотя в действительности после телесных вожделений обращается душа к другим устремлениям, которые не оставят в ней и следа от стремления к мудрости, однако сам процесс слушания во время учебы и впитывания слов знания и мудрости наверняка побеждают телесные вожделения и чуждые влечения. Хотя исправление качеств и не отнимает у человека любви к самому себе, ибо само по себе наличие у человека влечений к почету и наслаждению — это положительный фактор и важный компонент в «живой машине», называемой человеком, и отрицание этих влечений — это не строительство в человеческой душе, а ее разрушение, и мусар говорит человеку: люби себя и приобретай уважение других, — но он говорит при этом: знай, в чем твое счастье на земле, и в чем твой почет, — нет почета, кроме Торы, и нет почета, помимо скромности… И нет более истинного почета, чем оставление почета (погони за ним), и нет более истинного счастья, чем освобождение себя от естественных влечений, с тем, чтобы подчинить себя Всевышнему и Его Торе, — и в этом состоит цель жизни как в этом мире, так и в будущем. 15

И когда прибавится у человека мудрости, потеряет в его глазах ценность все то, что толкает его на погоню за ложным почетом, на гнев и потакание прочим естественным влечениям, ибо мудрость даст тому, кто ею владеет, новую жизнь — жизнь, озаренную светом и душевным подъемом, жизнь поистине небесную, и поможет отбросить все низкое; все это — закономерное следствие приобретения мудрости.

И помимо того, что Тора исправляет свойства души тяжелым трудом по ее изучению и приобретением мудрости в силу действия закона, впечатанного в человеческих душах, есть еще в Торе, помимо этого, особое свойство — свет, непостижимый человеческим умом, и этот особый свет освещает и очищает душу человека, позволяя ему узреть сияние добра, познать смысл его и ощутить наслаждение им, и тогда человек полюбит скромность по самой природе своей и возненавидит гордыню в силу самой природы своей, полюбит щедрость и милосердие естественным образом и возненавидит жестокость, полюбит кротость и терпение и возненавидит гнев… И это потому, что все стремление и упование мудреца — исправить себя, а собственные дурные качества и склонности для него — источник высших страданий, и нет для него большей боли, чем споткнуться на чем-то позорном и недостойном для себя, и нет большей радости, чем в чем-то исправить себя… Рассказывают об одном праведнике, который лежал на палубе в дальнем углу корабля и не рассердился на кого-то, кто вдруг облил его грязной водой; и велика была его радость оттого, что не рассердился. 16

Среди всех тех, кто способен принести наибольший вред большому числу людей, — тот, кто учит многих, но сам не достиг совершенства душевных качеств. Вред от подобного воспитателя двойной. С одной стороны, он не знает учения