Вера и террор. Подлинная история "Чёрных драконов" - [67]

Кэно с коварным видом потер свой крепкий тяжелый кулак и холодно ответил:

— Убью его.

* * *

— Почему у нас ничего не готово? — сетовал Кейдж по телефону на своего агента. — Ты договорился о месте съемок? Почему? Премьера в 2006! У нас от силы год. Я хотел начать уже через неделю, а мы еще не нашли никого на роль главного злодея! Что? Я же ясно сказал, что Ричард не будет играть Кэно! Что? Я не работаю попугаем, чтобы двадцать раз повторять. Да потому что в исполнении вашего Ричарда Кэно выглядит, по меньшей мере, глупо! Я тебе еще раз говорю — я этого бандюгу в реальной жизни встречал! Не знаю, найдите кого-то малоизвестного, хоть с улицы возьмите, но чтобы был похож! Я же говорил: главное — это взгляд. Я хочу, чтобы у него были безумные глаза, холодный дикий взгляд, прожигающий душу… Ищите, где хотите! — он бросил трубку. — Прекрасно! На нем весь фильм держится, а у нас нет актера! Мне край…

— Хочешь, я сыграю? — спросил сорванный голос, от которого у актера по спине пробежал холод. Этот голос он узнал.

Кейдж медленно обернулся, будто заранее ощущая холодный клинок между своих лопаток. Красный свет ослепил его глаза. Это был блеск стальной пластины на лице бандита.

— Как ты проник в здание? — невольно проронил Кейдж.

— Нечего было набирать в охрану таких задохликов-молокососов, — прорычал, усмехаясь, Кэно. Он достал из внутреннего кармана жилетки золотой портсигар с гербом анархического клана и взял одну сигару. — А я предупреждал тебя, Джонни, — продолжал он, спрятав портсигар и достав гильотинку, — не надо лезть не в свое дело.

Он отрезал кончик сигары и взял ее в зубы.

— Вижу, ты купил новые очки, — продолжал язвить преступник. — Как раз на похороны, Джонни.

Актер совладал со своим страхом и решил провести свой коронный прием — он сел на шпагат и ударил кулаком вверх. Кэно перехватил его руку и ударил о свое колено. Переломанные кости клацнули, Кейдж застонал, корчась от боли на полу.

— И этого не нужно было делать, — спокойно молвил Кэно.

Джонни встал на ноги и попятился назад, убрав сломанную руку за спину. Кэно достал зажигалку, откинул большим пальцем ее крышку и поджег сигару. Кейдж бросился вперед, пытаясь в прыжке нанести удар ногой, но неожиданно Кэно развернулся и засветил ему в пах кулаком. Джонни упал, в глазах у него потемнело.

— Понял, каково это? — ехидно спросил Кэно и закрыл зажигалку.

Джонни не слышал его слов, он ничего не соображал от боли, только жалобно скулил, как щенок, в которого кинули камень. Кэно подошел к актеру и взял его за горло медвежьей хваткой.

— Я бы вырвал тебе сердце, парниша, — прорычал он, — но слышал, твое сердце с Соней Блейд. Про меня говорят, что я наемник, вымогатель, грабитель, только все это клевета. Я всего лишь террорист и бунтарь. И клевету не потерплю. Твоя идея была ошибкой, Джонни. Я, как и жизнь, не прощаю ошибок.

Кэно замолчал. Тишину на миг нарушил резкий хруст и глухое падение мертвого тела со свернутой шеей. И звон… Звон падающих на пол черных очков за полтысячи долларов.

* * *

Соня Блейд была единственной «простой смертной» среди звездной голливудской толпы, собравшейся на похоронах актера. Здесь были даже такие высокие гости, как известный на весь мир культовый режиссер мистер Бойд. Плечом к плечу с ним стоял Ричард, бандитской внешности бритоголовый тип, с трехдневной щетиной и отвратительной улыбкой, которую особенно уродовала щель между передних зубов.

— Жаль, что я стал известен, когда меня взяли на роль такого ублюдка, — проронил актер. — К счастью, фильм так и не сняли.

Мистер Бойд только покачал головой.

— Жалко его, — проговорил режиссер. — Молодой, но уже много успел. Фильмы его, конечно, стандартные боевики, какие нравятся пацанам лет десяти — двенадцати. Но ему нравилось снимать эти фильмы. Он вкладывал в них душу. Я уверен, фильм «Внезапное насилие» стал бы другим, глубоким, с идеей, но…

— Давайте не будем говорить о том, чего не было и не будет! — резко выкрикнула Соня.

Толпа надменных знаменитостей устремила взгляды на женщину в форме. Она невольно потупила взор ярко-голубых глаз, по ее щекам катились теплые слезы. «Мне надоело, что они забирают у меня тех, кто мне дорог…» «Мне не нужна смерть еще одного человека!» Звезды Голливуда продолжали коситься на нее. Мало кто из них вникал в истинную суть случившегося.

— Джонни Кейдж, — прошептала Соня с болью.

— Его зовут не Джонни Кейдж! — из толпы вышел немолодой мужчина со светлыми, но все же с заметной проседью волосами, лицо которого покрывали морщины. — Вы не знали его! Его имя Джон Карлтон! Вы не знали его!

— Секундочку! — подняла глаза на неизвестного Соня Блейд. — А Вам откуда известно, мистер…

— …Карлтон, — назвал мужчина свою фамилию. — Мистер Карлтон. Джонни мой сын.

Соня в стыде отвела глаза. Так не должно было быть. Отец хоронит сына! Это неприродно, противоестественно, наперекор законам жизни! Чтобы отец пережил своего сына! Так не должно было быть.

— Прощай, звездная жизнь, — заговорил мистер Карлтон, подойдя к гробу. — Прощай, актерская карьера. Прощай, Голливуд, которого не узнал ты, и который не знал тебя