Верь - [184]

— Вечно от тебя одни проблемы, — ругается охотник на волчицу, на что та только вскидывает голову и словно фыркает носом.

— Рад, где Председатель? — задают вопросы люди, обращаясь к той твари.

— Нет ее больше, — сухо отвечает охотник, почему-то стараясь не поворачивается спиной даже к своим.

Волчица просто стоит рядом с ним, словно домашняя собака. Почему мы о ней не знали? Почему я не учуял ее здесь, когда был в плену? Почему у меня такое чувство, что я знаю, как она пахнет, знаю ее. Сердце надрывно бьется в груди, пока я как околдованный медленно ступаю к ней, не обращая ни на что больше внимания.

Люди испугано возмущаются, некоторые хотят отомстить, но охотник заставляет всех замолчать следующими словами.

— Договор заключен снова, забирайте раненых и убитых и убирайтесь, а мы заберем с вашей территории убитых чуть позже.

Смысл этой фразы слегка непонятен. С какого перепуга тем, кто был инициатором этой бойни пойти на попятную и снова заключить договор, да и с кем они его заключили?

— Договор заключается между главами, никто из нас его не подтверждал, — настороженно щурится Ренат, кажется он понимает, кто заключил договор.

Волчица резко подается вперед, но в этот раз минуете меня и проскакивает мимо автомобиля. Ее лапы плохо тормозят на скользких камнях неуклюже, словно она и сама не ожидала, что такое может произойти. Приближается к Ване, который настороженно на нее смотрит, а затем почему-то позволяет ей приблизиться к Кириллу. Проходится языком по его груди, а затем сразу отступает. Резко и непонятно зачем, волчица кусает себя за переднюю лапу и буквально вгрызается в нее, словно в кость. Кровь окрашивает шерсть в красный, затем волчица ставит лапу на грудь Кирилла, так что бы ее кровь стекала в его рану.

— Ваш божок выбрал ее, так что получается, она и есть главная, — бросает охотник с пренебрежением, слегка наблюдая за происходящим. — Уходите.

— С чего нам верить, что вы не расстреляете нас в спины? — прищуривается Зенон.

— С того, что в таком случае заплатим уже мы, — бросает непонятную фразу охотник, а затем обращается к своим. — Их трогать больше нельзя, это всем понятно?

Поднялся бурный шепот, люди начали протестовать. Волчица убрала лапу с груди Кирилла, но не понятно подействовало ли такое переливание крови. Слегка ковыляя она обошла автомобиль и остановилась возле рыдающего парнишки, что стрелял в Кирилла. Он вскрикнул, когда она прошлась языком по его лицу, а затем замолчал. Толкнула в бок, подставляя морду, что бы он за нее схватился и поднялся. С его ран перестала идти кровь, но за морду подросток хвататься не хотел, так что волчица слегка прикусила его руку, вызвав крики в толпе и заставила мальчика подняться. На его руке не осталось ни царапины, от ее зубов, но за то она довольно дала ему довольно весомого толчка лапой, заставляя влететь в перепуганную толпу. Волчица прошла к охотнику мимо меня, как-то очень недовольно рыкнув при этом. Обошла охотника и резко зарычала на людей, а затем резко толкнула его в спину, заставляя распластаться на земле.

— Я же сказал тебе: хватит! — вскрикивает охотник на волчицу, пытаясь спрятать голую спину, по краях покрытую ожогами.

Волчица недовольно начала вилять хвостом, словно ведя монолог с охотником.

— Вали уже, что бы я тебя больше никогда не видел, — отмахивается охотник, от ее попытки зализать его ожоги.

Она фыркает, а затем словно потеряв к нему интерес проходит рядом, так что касается меня боком. Почти сразу стартует и игнорируя всех оборотней бежит вдоль забора. Не знаю почему, но почти сразу бегу за ней и так делаю не только я, почти все. Только несколько отходят в человеческой ипостаси, забирая раненных и двух убитых. Волчица ждет нас, даже толкает раненных к брошенной машине охотников, чтобы те не шли сами. Большинство бежит рядом с машиной, защищая тех, кто не может себя защитить. Выезжаем на знакомую трассу и толь тогда дышать становится легче, обоняние медленно возвращается. Волчица выманивает Ваню в сторону, куснув его за хвост, а затем что-то рисует ему лапой по грязи, пока остальные удаляются от этого проклятого места. Увидев то, что она нарисовала, Петров младший резко убегает в лес, после легкого кивка волчицы. Останавливаюсь рядом, но не подхожу близко. Я знаю, что будет сейчас и не могу совладать с собой, не то что со зверем. Он приближается к ней, отодвинув меня на задний план и утыкается косом в пушистую шею. Она лощится в ответ, трётся об меня, словно кошка. Усилием волки превращаюсь обратно в человека, но это приносит жуткую боль, не физическую только. Он не хочет отдавать мне контроль, хочет быть рядом со своей парой, но я тоже хочу этого. Обнимаю ее за шею, уже руками. Чувствую, как от родного запаха болит нос, долго так жду пока обоняние восстановится, чтобы наконец почувствовать горький запах, но от этого не становится легче. Судорожно вздыхаю, прижимаю ее ещё крепче к себе, а она терпит. Почему это случилось именно сейчас? Как такое вообще возможно, если ее зверь умер? Это сделали охотники? Или может тот самый божок? Что вообще произошло, почему они снова составили договор? Почему она так себя вела с ним после всего? Я не знаю, не узнаю, пока она не расскажет. Единственное что точно знаю: не уберег, ни ее, ни нашего ребёнка. Я ведь не знал, что горький запах признак зачатия волчицей мальчика, будущего оборотня. Сильный горький запах появляется всего через несколько дней, не то что сладкий, от девочек, который проявляется только через несколько месяцев. Это все мне ещё по телефону в самолете объяснил Михаил, а на эту мысль меня навел какой-то странный оборотень, которого мы повстречали в аэропорту вместе с той рыжей. Тогда попросил Михаила никому об этом не рассказывать, но абсолютно все узнали и принялись поздравлять, что меня бесило. Я не знал, что точно чувствую, не знал, как сказать об этом Даше. Она даже не догадывалась, что у меня теперь два самых дорогих на свете человека.