Верь - [161]

— Я тебя уму разуму научу, щенок, — рычит дяденька Зенон с фингалом под глазом, похоже братец все же вырвался, но не надолго.

— Ваня, — зову брата, но тот не замечает, пока не договариваю. — Там твоя жена и Кай захотели пообщаться наедине.

Раз. Ванька вырывается с хватки оборотня, так словно не был только что беспомощным.

Два. Останавливается перед мной только на мгновение, что бы я ответила на вопрос где, а затем срывается по лестнице вниз.

Три. Слышу, как внизу с грохотом выбивают дверь в кухню и испуганный визг Дарьи.

На моем лице появляется коварная ухмылка.

Ещё в детстве, Ванька все время со мной дрался из-за игрушек. Он терпеть не может когда трогают его игрушки. Дарья же, знает она об этом или нет, его игрушка, как в принципе я и наши родители тоже.

Встречаюсь взглядом с дядей Зеноном и замечаю его улыбку.

— Похоже у нас с тобой куда больше общего, чем с сыном, — слегка иронично произносит Зенон, заставляя меня вспомнить, почему его ненавижу.

— Ну, одна общая черта у вас уже имеется: люди для вас только игрушки. Разница только в том, что Ваня выбрал себе стерву, а вы нашу мать. Вот только я сомневаюсь, что после его игр Дарья сломается, попадет в психушку, и больше никогда не будет такой, как раньше.

Хочу увидеть боль на лице этого человека, но ее там нет. Как же просто винить его в своем испорченном детстве, куда проще чем понимать, что люди просто так не сходят с ума. Что бы я не сделала, в чем бы не обвинила, это не изменит ни прошлого, ни чертовой реальности. Так пускай живет, но подальше от меня, не попадаясь на глаза.

Глава 21. Договор

Часы над камином показываю семь часов вечера, внизу становится шумно, а это значит скоро будет ужен. Поджимаю под себя ноги, в который раз злясь. Он мог бы хоть попытаться извинится, или просто объяснить, зачем ему понадобилось быть «хорошеньким» с альфой. На удивление меня впервые в этом замке никто не трогал, даже не заглядывал посмотреть где я. Радоваться или огорчаться? В кабинете Михаила холодно, если честно, зайдя сюда я надеялась найти его, а не вспоминать нашу с Каем перепалку здесь. Где Марго носит, без нее даже слегка скучно. Вниз спускаюсь на автомате, прекрасно зная, что эта затея с всеобщим побегом обречена на провал.

— Сучка, — слышу в свой адрес, так что останавливаюсь на лестнице.

— Ильнар, — слегка поджимаю губы.

Только этого мне ещё не хватало.

— Где наша сучка? Поговаривают ты ее видела.

— Вот и спрашиваете того, кто поговаривает, — отзываюсь тем же тоном что и он, пытаясь не замечать насколько он меня больше, да ещё с двумя своими хорьками за спиной.

Его рука преграждает мне проход, не давая пройти в гостиную, где собственно все и собрались. Там шум, крики и громкая перепалка Кристины и Дарьи, перекрикивающая почти все, особенно наш разговор.

— Ответь, — требует Ильнар нагибаясь ко мне, не понимая, что мне не страшно.

— Отошёл, — одна негромкая фраза Кая и второй альфа отклонился и убрал руку, что бы я могла созерцать своего мужа.

Почему как бы? Потому что я чертовски злюсь, настолько что не собираюсь этого скрывать.

— Как там она сделала? — спрашиваю слегка с сарказмом, хотя прекрасно помню.

Знаю, что делаю глупо и слегка по-детски, но обнимаю Ильнара, а затем куда интимней по заду в джинсах провожу рукой. После этого отстраняюсь, пока оба оборотня не пришли в себя.

— Вот это теперь называется «поговорить наедине», — не скрываю своего сарказма, смотря куда угодно, но не бывшего блондина.

Пролажу в гостиную полностью игнорируя бывшего блондина, а тем более звуки драки, что начались сразу после того, как я ушла. Если кто в гостиной и слышат ее, то не обращает внимания на нее. В комнате полно людей, но не все стаи, почему-то нет старой стаи Дарьи, да из стаи Рената, всего несколько человек, все незнакомы и полностью поглощены уженном.

Сесть почти негде, но я умудряюсь втиснуться между братом и дядей Зеноном, даже не хочу знать, как они оказались на одному диване. Тем не менее концерт продолжает идти, и две главные героини никак не могут поделить роль. Их перепалка в данный момент составляет только ненормативную лексику, потому понять из-за чего сыр-бор невозможно.

— А что они не поделили? — спрашиваю в Вани шепотом и натыкаюсь на его злой взгляд.

На моем лице появляется ухмылка, как только вижу разбитую губу и фингал под глазом. Судя по тому, что на Каю и синяка не осталось, победил явно не братец. Дарю ему свою самую обворожительную злорадную улыбку. Братец кусает зубы и ничего не говорит, что ещё больше меня веселит.

— Ну так что? — спрашиваю с улыбкой снова, протягивая ему холодную бутылку из-под минералки.

Бутылку Ваня берет, но говорить не хочет, словно обиженный ребёнок.

— Девушки не поделили коротышку, — отвечает на мой вопрос дядя Зенон, кивая на очень бледного и мрачного Юру.

Хмыкнула от удивления и решила обратиться к брату снова.

— А его ты чего не бьешь? Детей бить не солидно? — так же шепотом интересуюсь в братца, но в этот раз меня почему-то слышат все.

— Даша! — кудрявый даже с кресла встал, чем невольно перервал перепалку девушек.

А может он это специально? Вот как они на меня обе смотрят, что хочется бежать куда глаза видят.