Венский кружок. Возникновение неопозитивизма - [43]

Истинность общего высказывания есть функция истинности всех единичных высказываний, которые подпадают под это общее высказывание и условия истинности которых заданы непосредственно. Поэтому общее высказывание можно представить в виде конъюнкции простых высказываний¹⁵⁶.

Следующая важнейшая задача заключалась в том, чтобы исследовать атомарные предложения и определить их логическую форму. Витгенштейн отождествлял их с предложениями, которые он называл «элементарными предложениями»¹⁵⁷. Это такие предложения, которые можно непосредственно сравнить с действительностью, т. е. с чувственно данным. Нужно было задать такие предложения, иначе язык остался бы без связи с действительностью. Все высказывания, не являющиеся элементарными, должны быть функциями истинности элементарных предложений. Поэтому все эмпирические высказывания должны сводиться к высказываниям о чувственно данном. Все высказывания, не допускающие такого сведения, считаются лишенными смысла, ибо неизвестно, о чем в них идет речь. Сведение оказывается возможным благодаря родословному дереву понятий, которое редуцирует их к связям ощущений, как показал Карнап в своей конструктивной системе. Вот так эмпиристская теория связывает смысл, понятия и высказывания друг с другом.

Исходя из того, что атомарные и элементарные предложения являются высказываниями о чувственно данном, члены Венского кружка пытались найти их в так называемых «протокольных предложениях»¹⁵⁸. Протокольные предложения должны описывать простейшие познаваемые положения дел, поэтому в их число не входят предложения, полученные в результате предварительной обработки. Протокольные предложения должны обозначать непосредственные чувственные переживания. Однако совершенно не ясно, какие предложения выполняют это требование. Их рассматривали как высказывания о «данном». Однако прежний позитивизм видел в «данном» чувственные качества, Карнап — совокупность чувственных переживаний с отношениями между ними, а Нейрат исходил из вешных ситуаций. Тем самым основания эмпирического познания оставались совершенно неопределенными. Сначала думали о протоколах чувственного восприятия. Затем вместо первоначальной субъективной формы со словами «я», «здесь» и «теперь» Нейрат предложил объективную форму протокольного предложения, включающую в себя имя протоколирующего лица, указание места и времени и понятие о восприятии, например, «NN в момент t в пункте О воспринимал то-то и то». Подходящие примеры можно найти в протоколах психологических опытов. Хотя в физических или биологических экспериментах нельзя найти протокольных предложений такого рода, тем не менее, известно, что такие протокольные предложения можно реконструировать в качестве их последних оснований. «Если исследователь замечает, что, ‘при таких-то и таких обстоятельствах стрелка стоит на отметке 10,5’, он знает, что это означает: ‘две черных черточки совпадают’, и что слова ‘при таких-то и таких обстоятельствах’ точно так же раскрываются в определенном протокольном предложении»¹⁵⁹.

Сначала такие протокольные предложения (высказывания о чувственном восприятии) рассматривались как абсолютно достоверные. Это «предложения, которые не нуждаются в обосновании, но сами служат основой для всех остальных предложений науки»¹⁶⁰. Этот характер абсолютной достоверности оспорил Нейрат¹⁶¹. В случае необходимости протокольные предложения также можно рассматривать как недостоверные¹⁶². Поскольку они не свободны от предварительной обработки, постольку они первоначальны не больше других эмпирических предложений, столь же гипотетичны и могут подвергаться исправлениям. Вообще высказывания нельзя сравнивать с чувственно данным, с восприятиями, с чем-то, находящимся вне языка; высказывания можно сравнивать только с высказываниями. К этому взгляду Нейрата присоединился и Карнап. Протокольные предложения не обладают никаким преимуществом по сравнению с другими предложениями¹⁶³. Какие-то конкретные предложения принимаются в качестве протокольных, т. е. в качестве конечного пункта сведения. «Не существует никаких абсолютно первоначальных предложений для построения науки»¹⁶⁴. Где именно остановиться — это предмет решения. Это был решающий поворот в истолковании протокольных предложений. Последний остаток абсолютизма был устранен из теории познания.

Но тогда перед нами встает новый серьезный вопрос. Если протокольные предложения больше не считаются абсолютно достоверными и могут корректироваться, то от чего зависит, принимаются они или не принимаются? Нейрат в качестве критерия предложил рассматривать согласование эмпирических предложений друг с другом. Но это означает полный произвол. Если некоторое протокольное предложение противоречит системе признанных предложений, то можно его либо «вычеркнуть», либо принять и «изменить всю систему таким образом, чтобы она осталась непротиворечивой»¹⁶⁵. В таком случае любая система предложений может считаться оправданной, а противоречащие ей протокольные предложения просто вычеркиваются. Тогда опыт Майкельсона не смог бы послужить поводом для создания новой теории — теории относительности. Если мы по собственному произволу решаем, сохранить или отбросить несовместимое протокольное предложение, то мы отказываемся от эмпиризма и склоняемся к конвенционализму.