Венгрия-1956: другой взгляд - [15]
Затем бравый командир обратил внимание на аграрные проблемы. «В Элесаллаше, да и в Цеце, я часто был вынужден как в самом селении, так и на помещичьих усадьбах наводить порядок, подвергая взбунтовавшихся батраков основательной порке. Моей целью в первую очередь было восстановить в имениях нормальные отношения между господами и батраками». За это, по словам Пронаи, благодарные помещики «закатили для всех… роскошный ужин, на который прибыло много окрестных помещиков».
Карательный поход продолжился. «В Эрнинг меня попросил заехать граф Йожеф Сечени, который поступил ко мне на службу еще в Сегеде, здесь жил его дед Эндре Чеконич… Уже в первые полчаса на дереве во дворе корчмы висело пять коммунистов»>50.
По просьбе того же графа Сечени каратели заехали и в Марцели из-за батраков, «с которыми он (т. е. граф. — А. К.) не может сладить, поскольку коммунисты подстрекают их на саботаж». Пронаи писал, что там было около 15 «главных еврейских преступников и, кроме того, один католический поп», указанные как «лица, заслуживающие виселицы».
В этом месте события приобрели особенно зрелищный характер. По рассказу очевидца событий Мартона Голда, «некоторым заживо сдирали кожу с голов, других жгли на огне и били такими дубинами, что потом они нуждались в длительном лечении, если, конечно, оставались живыми… Здесь были убиты 16 товарищей, а трое подвергнуты пыткам возле конюшни графа; одному из них все же удалось бежать, а двое других были убиты… Шестерых они увезли в лес Инкеи и убили там; некоторых из них привязали к хвостам лошадей и долго волокли по дороге». После этого в Марцели были устроены антисемитский митинг и погром, в ходе которого «многие евреи были избиты, другие лишились своего добра»>51.
На станции Капошвар в руки отряда Пронаи попал бронепоезд, который «действовал прекрасно… его экипаж бросил в топку паровоза несколько коммунистов-евреев. Смрад из топки паровоза настолько отравил воздух в окрестностях вокзала, что его пришлось отвести далеко за город»>52.
Одним из самых страшных мест считалась тюрьма главного командования в Шиофоке. Иштван Хайден, служивший в ней охранником, вспоминал: «Однажды ночью в мое ведение поступило 47 человек, доставленных из Веспрема и Балатонфюреда… ко мне пришел капитан Фрейсберг и забрал 42 заключенных; 14–15 человек из 42 были евреями, а остальные — рабочими-христианами». Все они были убиты в лесу у Шиофока. Хайден продолжал, что «таким же образом казнили одновременно 36 человек в Чибетелепе, и я своими глазами видел, как офицеры грабили своих жертв. Они сдирали с арестованных одежду, отбирали деньги и драгоценности, а затем грызлись между собой из-за добычи». Обычно те, кто попадал в шиофокскую тюрьму, живыми из нее не выходили>53.
О другой тюрьме, в Сандберге, писали, что «кости многих красных подлецов тлеют глубоко в песках подземных казематов. Ряд других же одержимых идеей советской власти были сброшены через железную дверь крепости в Дунай, чтобы там на дне реки с камнем на шее размышлять о грядущей великой советской мировой державе».
В городе Кечкемет белыми было убито 62 человека, причем эти события вызвали международную огласку, после того как информация о расправе просочилась в иностранную прессу. Полиция была вынуждена арестовать нескольких кулаков, которые убили и ограбили четырех евреев. Впрочем, их вскоре освободили>54.
Белый террор, осуществляемый вернувшимися венгерскими контрреволюционерами, дополнялся террором их союзников — румынских войск.
«В центральной тюрьме (Будапешта. — А. К.) заключены 500 мужчин и женщин… Все они жалуются, что арестованы по доносу и что их подвергают бесчеловечным пыткам.
В камере размером четыре на четыре метра сидят 30 заключенных, которые спят на голой земле и находятся в самом бедственном положении. Двое из заключенных этой камеры «выбросились из окна с третьего этажа, чтобы избежать невыносимых пыток. Один из них тут же скончался, а второй лежит в больнице с переломанными ногами.
Одну беременную женщину так пинали в живот, что у нее произошел выкидыш. Эта женщина и еще одна, у которой в результате пыток началось сильное кровотечение, страдают, не получая какой-либо медицинской помощи».
Рассмотрение дел задержанных шло по упрощенной схеме, а смертные приговоры приводились в исполнение незамедлительно. Поскольку тюрьмы не вмещали в себя заключенных в Будапеште, на Чепеле, в Уйсасе, в Тапиошюйе, Цегледе и других местах были созданы двенадцать концлагерей, куда направлялись не только сочувствующие советской власти, но и те, кто был недоволен присутствием в Венгрии румынских войск>55. Помимо концлагерей пленных направляли и в так называемые трудовые батальоны, на строительство дорог и принудительные работы. В дальнейшем, в годы Второй мировой войны, эта практика стала одним из элементов антисемитской политики режима, когда евреев направляли служить в особые стройбаты с каторжным режимом>56.
В преследовании инакомыслящих принимала участие и католическая церковь. Очевидцы писали о происходившем:
«Школьников, почти сплошь детей пролетариата, ведут на исповедь. Среди них шагает священник в длинной черной рясе. Он учит их, что они должны говорить всю правду, а тот, кто что-нибудь скроет, согрешит против бога. Потом он вдруг добавляет: “И если кто-нибудь из ваших родных, милые дети, был красноармейцем, даже если это ваш отец или брат — вы все равно должны сказать”.
