— Я приехал на корабле Мельфора.
По площади прокатился вздох и имя Мельфора. Жадные лица юношей выразили разочарование Их лидер резко сказал:
— Я был на набережной, когда Мельфор швартовался. Тебя на борту не было.
Настал черед Старка улыбнуться. И при свете факелов его глаза казались холодными и искрящимися, как льдинки на солнце.
— О причинах этого спроси у Мельфора, — сказал он. — Спроси у человека с прокушенной щекой из его команды. А может, — мягко добавил он, — ты захочешь узнать на себе?
Парень хмуро взглянул на него со странной нерешительностью. Старк весь подобрался, готовя мускулы. Женщина, что смеялась, подошла ближе, разглядывая Старка через свои спутанные волосы и обдавая его запахом макового вина. Она громко сказала:
— Он пришел из моря. Вот откуда он. Он…
Один из молодых людей ударил ее по губам и она упала в грязь. Плотный моряк подбежал к ней и, схватив за волосы, рывком поднял на ноги. Лицо его было испуганное и страшно злобное. Он потащил женщину прочь, колотя ее и ругая за глупость. Она сплевывала кровь, но больше ничего не говорила.
— Ну, — сказал Старк парням, — наладили свои мозги?
— Мозги? — раздался голос позади парней, грубый и скрежещущий, неумело управляющийся с плавным произношением венерианской речи… — Нет у них никаких мозгов, у этих щенков! Кабы были, они бы занимались делом, а не торчали бы тут и не приставали к иноземцам!
Молодые люди обернулись, и в просвете между ними Старк увидел говорившего. Тот стоял на ступеньках таверны. Это был землянин, и в первую минуту Старк принял его за старика, потому что волосы, его были совсем белыми, а лицо в глубоких морщинах. Тело человека было истощено лихорадкой, а мускулы остались веревочными узлами на костях. Он тяжело опирался на палку, одна нога его была скрючена и вся в шрамах. Он ухмыльнулся и сказал на разговорном английском:
— Гляди, как я их сейчас отделаю! — и начал высказываться: назвал парней идиотами, ублюдками, потомками болотных жаб, полностью лишенными всякого воспитания; и сказал еще, что если они не верят иноземцу, пусть обратятся, как он советовал, к Мельфору. Наконец потряс палкой и закричал: — А теперь пошли вон! Убирайтесь!
Парни неуверенно бросили взгляд на дикие глаза Старка, переглянулись, пожали плечами и пошли через площадь, несколько смущенные, как пойманные на каком то проступке ребятишки.
Беловолосый землянин поманил Старка и, когда Старк подошел, сказал ему чуть слышно и почти сердито:
— Ты в западне.
Старк оглянулся через плечо. На краю площади три парня встретили четвертого, у которого лицо было обвязано тряпкой. Они почти тотчас же исчезли в боковой улочке, ко Старк успел узнать в четвертом Мельфора.
Значит, он поставил свое клеймо на самом капитане.
Громко и радостно хромой сказал по венериански:
— Пойдем выпьем со мной, брат, и поговорим о Земле,
Это была обычная венерианская таверна низшего разряда — одна большая комната, но под голой крышей, стены наполовину открытые, с тростниковыми шторами, свернутыми наверху, со щелястым, бревенчатым полом, подпертым сваями. Вдоль низкой стойки маленькие столики, на полу вокруг них грязные шкуры и груды подозрительных подушечек; в одном конце комнаты увеселение: два старика с барабаном и камышовой дудкой и две хмурые истасканные девицы. Хромой подвел Старка к угловому столику, велел подать вина и уселся; его глаза, темные, затаившие давнюю боль, горели от возбуждения, руки тряслись. Он заговорил, и, прежде чем Старк успел сесть, зазвучали его слова с запинкой, как будто он не мог их выпускать достаточно быстро.
— Как там теперь? Изменилось что нибудь? Расскажи мне о Земле, о городах, о мощеных улицах, об освещении, о женщинах, о солнце. Господи, я отдал бы все, чтобы снова увидеть солнде, темшоволосых женщин и их наряды! — он наклонился, жадно вглядываясь в лицо Старка; словно надеялся в нем увидеть, точно в зеркале, все эти вещи. — Ради бога, говори, говори по английски и расскажи мне о Земле.
— Ты давно здесь? — спросил Старк.
— Не знаю. Как считать время без солнца и без единой распроклятой звездочки? Десять лет, сто лет — откуда я знаю? Вечность. Рассказывай о Земле.
Старк криво усмехнулся:
— Я был там, очень давно. Полиция была бы рада приветствовать меня. Но когда я в последний раз видел Землю, она была такая же, как всегда.
Хромой вздрогнул. Он смотрел не на Старка, а куда то мимо него вдаль.
— Осенние деревья. Красные и золотые на коричневых холмах. Снег. Я помню, что такое холод. Воздух кусает, когда его вдыхаешь. Женщины носят туфли на высоких каблуках Небольшие голые ноги шлепают по траве, а острые каблучки стучат по чистой мостовой. — Он взглянул на Старка; глаза его были яростными и блестели слезами. — Какого дьявола ты явился сюда и заставил меня вспоминать? Я — Ларраби. Я живу в Шараане. Я жил здесь вечность и буду жить здесь, пока не умру. Нет никакой Земли… Она пропала. Нигде ничего нет, кроме облаков, Венеры и грязи.
Он трясся и вертел головой по сторонам. Слуга подошел с вином, поставил его на стол перед ними и отошел. В таверне было тихо. Вокруг обоих землян было широкое пространство, а за ним люди лежали на подушках и выжидающе смотрели, потягивая маковое вино.
