Венера - [52]

Но вызов судьбе брошен, и я не собирался пасовать, отказываясь от своей доли ответственности.

* * *

Нелегкая выдалась работенка, смею вас заверить. Даже несмотря на то, что мы работали внутри емкости, цепляясь за выпуклые стенки и свисая с внутренних балок и распорок каркаса на страховочных тросах, работа оказалась сложнее, чем шпаклевка какой-нибудь высокогорной скалы.

К тому же внутри емкости царила тьма кромешная. Там, снаружи, в облаках, было хотя бы желтовато-серое свечение, сумеречный свет, который позволял хоть что-то видеть вокруг, когда глаза привыкали. А здесь, в пустой бочке газовой емкости, приходилось работать при свете нашлем-ного фонарика, который светил совсем недалеко. Свет быстро растворялся в желтоватом тумане, заполнявшем внутренности баллона. Это напомнило мне описание лондонских туманов прошлого столетия, когда приходилось пробираться по улицам на ощупь.

- Риза,- услышал я голос Дюшамп в шлеме,- прикажите доктору Уоллеру собрать все лампы, которые он сможет найти на складе. Их нужно перебросить в газовую емкость. Тут они сейчас нужнее.

- Да, капитан,- раздался голос техника. Несмотря ни на что, я улыбался. Еще бы, Дюшамп не

позволит кому-то сидеть без дела. Она каждому найдет работу, даже владельцу корабля.

Мы разбрызгивали эпоксидную смолу по внутренностям огромного баллона. Изнутри он казался еще больше - гигантским, почти бесконечным. Темнота равнодушно проглатывала жалкий чахлый свет наших нашлемных фонарей. Я невольно вспомнил Иону в чреве кита или Фухида в бескрайних пещерах Марса, причем никак нельзя было определить, где именно прореха. Внутри емкости не установили датчиков, а сама щель оказалась так мала, что свет сквозь нее не просачивался. Мы сосредоточили наши усилия на кормовой части, поскольку коррозия по большей части коснулась именно ее.

Мы с Дюшамп провели изнурительные полчаса внутри обшивки, затем Родригес и Маргарита пришли нам на помощь. Дюшамп, не сомневаюсь, загнала бы сюда и больше народу, залатав остальные скафандры, но у нас на борту имелось всего два пневматических пистолета-инъектора.

Так, по двое, попарно, экипаж работал час за часом над ликвидацией утечки. Несмотря на усталость, я пошел работать по второму кругу, в этот раз вместе с Сакамото. Родригес выходил уже трижды. То же и Йитс, которая чертыхалась и ворчала всю дорогу.

Когда я вернулся из второй вылазки, то упал перед выходом из воздушного шлюза, уже не в силах даже снять скафандр. Просто отвинтил шлем и сел, даже не скинув рюкзака с системой жизнеобеспечения. Меня охватило не только физическое истощение, хотя каждая мышца во мне просто изнывала и просила отдыха. Это было истощение душевное, вызванное не только усталостью, но и крайним напряжением. К тому же приходилось учитывать, что времени в нашем распоряжении катастрофически мало.

Сакамото, встав надо мной, снял шлем и скупо улыбнулся:

- Работа - проклятие пьющего человека,- пробормотал он и стал сам, без посторонней помощи, снимать скафандр.

Наконец и мне удалось раздеться. Я вполз в койку для того, чтобы сделать впрыскивание транквилизаторов. Но как только я приставил шприц-пистолет к локтевому сгибу, заорал сигнал интеркома, в шести сантиметрах от моего уха:

- Мистер Хамфрис, вас ждут на капитанском мостике.

С затуманенным взором я закончил укол, затем, соскользнув с кровати, побрел, спотыкаясь, на мостик, как был, в смятом комбинезоне, даже не позаботившись привести себя в порядок. Где-то, периферией сознания, я понимал, что я весь в поту, но меня это уже ничуть не беспокоило.

Дюшамп сидела на командирском месте, спокойная, как кремень. У Родригеса же то и дело закрывались глаза, видимо, он уже клевал носом. Йитс находилась на своем месте, и трудно было понять, в каком состоянии, потому что сидела ко мне спиной.

Как только я появился, капитан Дюшамп заговорила:

- У меня есть хорошая и плохая новости. С какой начать?

- С хорошей,- вяло произнес я.

- Течь мы устранили,- сказала она. Однако лицо ее радости при этом не выражало.- Теперь корабль приведен в порядок и мы вырвались из облаков на чистый воздух. Мы выкачали из емкости все, что туда набралось во время снижения,- добавила Дюшамп,- и заполнили ее окружающим воздухом.

Я кивнул.

- Хорошая новость.

- Теперь плохая. Только один из скафандров имеет легкие повреждения. Остальные пришли в полную негодность - они не прошли контроля на безопасность.

- Это значит, что мы не можем воспользоваться ими на планете?

- По крайней мере, цока мы их не починим,- безрадостным тоном сообщила Йитс.

- Что ж,- вздохнул я.- Могло быть и хуже.

- Вопрос в том, не окажется ли этих жуков и там, внизу,- заметила Дюшамп.- В нижних слоях атмосферы.

- Но там ведь ужасная жара,- возразил я.- На поверхности больше двухсот градусов по Цельсию. А это тридцать четыре километра над поверхностью.

- Так вы думаете, что у нас не будет проблем с этими… жуками? - последнее слово Дюшамп произнесла с настойчивым отвращением. Как будто, можно подумать, в появлении этих жуков был повинен я.

- Надо спросить Маргариту. Она же биолог. Дюшамп кивнула.

- Я уже спрашивала ее. Она сказала, что ничего сказать точно нельзя. Никто не может дать на это ответ.