Венецианец Марко Поло - [69]
По каким-то неведомым нам причинам Марко не женился по приезде в Венецию, хотя ему давно уже перевалило за сорок. Может быть, в далеком Катае у него осталась жена или красивая, с миндалевидными глазами, возлюбленная. Мы знаем, что отец Марко отнюдь не чурался женщин на Дальнем Востоке: когда в 1295 году трое путешественников возвратились в Венецию, с ними было два внебрачных сына Никколо — Стефано и Джованнино. Что же касается самого Марко, то о его любовных делах мы ничего не знаем, в книге его об этом нет ни малейших намеков. Ведь, в конце концов, Марко составлял описание стран Азии, а не автобиографию. Жил он в Венеции, согласно имеющимся записям о роде Поло, с отцом, мачехой и единокровными братьями.
После того как венецианцы вдоволь наслушались Марко, им стали надоедать и его воспоминания и его постоянные разговоры о том, с каким размахом идет жизнь на Востоке и как велики его богатства, если сравнить это с серой жизнью Венеции и ее скудеющими богатствами. Венеция — если говорить об одном свободном населении — была не так уж многолюдна, и скоро о приключениях Марко прекрасно знал весь город из конца в конец. И вот люди начали избегать его — ведь иначе придется выслушать еще одну небылицу о Востоке. Многие земляки Марко не скрывали своего скептического отношения к его рассказам, считая, что по большей части он, обладая на редкость богатым воображением, все измышляет.
Для Марко оставался один выход — действовать и действовать, заглушив таким образом свои думы. Ощущать, как под тобой вздымается палуба корабля, вдыхать соленый воздух муссона, с утра до вечера сидеть на верблюде или ослике, править полудиким монгольским конем, грезить, чувствуя мерное покачивание паланкина, спать в открытой степи прямо под звездами, когда тебе и глаза и ноздри щиплет дымок от костра, где горит сухой коровий помет, наблюдать многоцветный калейдоскоп китайской жизни, быть придворным у самого могучего в мире государя, наслаждаться роскошью и почестями, которые оказывают его высоким слугам, — вот какие мечты и желания не оставляли Марко ни днем, ни ночью.
Родичам Марко и его знакомцам на Риальто и площади святого Марка все это казалось и странным и смешным. Они не могли понять, почему безразличен Марко к борьбе Венеции с Генуей, почему он всегда заговаривает об одном и том же, как только вокруг него собираются люди. Но разве они что-нибудь знали о захватывающих приключениях на суше и на море, разве они понимали, как волнуют кровь далекие зовы, — они, всю жизнь прожившие на узеньких извилистых каналах, в угрюмых, высоких домах старой Венеции? При мысли о том, что он может бежать от этой невыносимо скучной жизни и вновь окунуться в пучину опасностей и приключений, которые с ранней юности стали его стихией, Марко прямо-таки ликовал — перед ним после унылых сумерек вновь засиял бы дневной свет.
И вот он уже готовит торговое плавание и в намеченное время выходит в море, на этот раз один, без отца и дяди, оставшихся в Венеции. Когда его вооруженная галера миновала ивняковую изгородь, защищавшую набережные Венеции от разрушительных волн прибоя, Марко почувствовал себя наконец самим собой, прежним Марко Поло. Опять он плывет в открытое море, опять будет торговать, встречать новых, незнакомых людей, искать новые земли, идти навстречу новым приключениям, которые так радовали его сердце. Марко был из тех людей, вся жизнь которых — поиски неведомого. И сами эти поиски куда важнее для них, чем результаты поисков.
Но счастливая звезда, хранившая Марко все его двадцать шесть лет странствий по Азии, увы, сразу изменила ему, как только он вышел в море. Его новое странствие не сулило ему ни богатств, ни новых почестей, хотя в конечном итоге, когда его уже давно не было в живых, оно принесло ему бессмертную славу.
В море было множество генуэзских судов — генуэзские военные галеры нападали на любой корабль, идущий под венецианским флагом, а вооруженные суда генуэзских купцов готовы были, при удобном случае, наброситься на каждое судно, какое можно было захватить и ограбить.
Источники почти не освещают тот период жизни Марко Поло, который начался после его возвращения на родину в 1295 году и закончился катастрофой — генуэзским пленом. Но несколько скудных заметок об этом событии, при всей их загадочности, представляют для нас огромный интерес: здесь мы лицом к лицу поставлены перед одной из нераскрытых тайн жизни и деятельности мессера Марко Поло. Мы располагаем двумя весьма несхожими версиями о том, когда и где попал Марко в руки генуэзцев; и из этих двух версий мы должны выбрать какую-нибудь одну.
В малоизвестной латинской хронике «Imago Mundi», написанной современником Марко, доминиканским монахом Якопо д’Аккви, есть несколько строк о нашем путешественнике. Монах рассказывает:
В год Иисуса Христа 1296, при папе Бонифации VIII, в море Армении около Лаяса произошла битва между пятнадцатью галерами генуэзских купцов и двадцатью пятью венецианских [купцов], и после большого сражения галеры венецианцев потерпели поражение и все [команды галер] были или убиты, или взяты в плен; среди них взят в плен мессер Марко Венецианец, который был с теми купцами.
Свою книгу Харт назвал «Морской путь в Индию». Но задача его, как он сам раскрыл ее в подзаголовке, была шире: не только дать «рассказ о плаваниях и подвигах португальских мореходов» — от первых экспедиций, организованных Генрихом Мореплавателем, до последней экспедиции Васко да Гамы, но также и описание «жизни и времени дона Васко да Гамы». Следует отдать справедливость Харту: с этой задачей он справился гораздо лучше, чем любой из его предшественников — историков географических открытий XIX–XX веков или литераторов.В подавляющем большинстве случаев факты, сообщаемые автором, критически проверены.
В книге рассказывается об оренбургском периоде жизни первого космонавта Земли, Героя Советского Союза Ю. А. Гагарина, о его курсантских годах, о дружеских связях с оренбуржцами и встречах в городе, «давшем ему крылья». Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.