Венец рабов - [3]

Кроме того, по улыбке королевы было очевидно, что та не чувствует себя оскорблённой. Уж скорее она казалась развеселившейся. Берри, когда до нёе это дошло, испытала видимое облегчение.

Но внимание Антона было приковано не к Берри. Пока они продолжали медленное движение к вычурным креслам, служившим неформальными тронами Елизавете и её компаньонке, Антон присматривался к сидевшей рядом с королевой девушке.

Сперва он посчитал, что никогда раньше её не видел, даже на фото- или голографиях. Однако, подойдя ближе, он начал улавливать сходство черт её лица с тем, что видел на немногих фотографиях, сделанных когда та была намного младше. Достаточно скоро Антон вычислил, кто она такая.

Последней подсказкой послужил её возраст. Антон не был экспертом по высокой моде, но даже для него было очевидно, что одеяние девушки было чрезвычайно дорогостоящим. Таким, которое следовало бы ожидать увидеть на дворянке, служащей советником королевы. Но для такой должности девушка была слишком юна. Разумеется, пролонг сделал оценку возраста достаточно трудным делом, но Антон был уверен, что эта девушка недалеко ушла от подростка, которым выглядела со стороны.

Значит, она собственно из королевской семьи, или близкая родственница, а из этого круга подходящая кандидатура была только одна. Тот факт, что кожа девочки была намного бледнее стандартного для Винтонов цвета, просто поставил последнюю точку.

Итак, это Руфь Винтон, дочь невестки королевы Юдифи Винтон. Биологическим отцом Руфи был капитан масадского капера, но она была удочерена младшим братом королевы Майклом, когда тот женился на бежавшей из плена Юдифи. Если память не подводила Антона - а память у него была феноменальной - девочка родилась после побега Юдифи, так что Майкл был единственным отцом, которого когда-либо знала Руфь. Сейчас ей должно было быть примерно двадцать три года.

Из-за неудачного происхождения девочки она не входила в линию наследования трона. Однако за исключением этого она во всех смыслах была племянницей королевы Елизаветы. Антон не понимал, что она здесь делает, но вопросу этому уделил не больше секунды. В конце концов, он не представлял, что сам здесь делает, поскольку вызов королевы был для него сюрпризом. Он был вполне уверен, что достаточно скоро получит ответы.

Они с Берри достигли той точки пола, которая на взгляд Антона отмечала подобающую дистанцию от Монаршей Особы. Он остановился и вежливо поклонился. Рядом с ним Берри сделала торопливую и нервозную версию того же самого.

Торопливую, да… но всё-таки слишком вычурную на вкус Антона. В какой бы степени ни избавился он от своего сельского происхождения с тех пор, как покинул Грифон много лет назад, Антон в полной мере сохранил воинствующий антиаристократизм горцев. Падение на колени, земные поклоны, шарканье ножкой и причудливые жесты - всем этим грешили аристократы. Антон предлагал Короне своё уважение и свою верность. И на этом, чёрт подери, всё.

Должно быть, он слегка нахмурился. Королева рассмеялась и воскликнула:

- Оставьте, капитан Зилвицкий! У девочки великолепный поклон. Возможно, пока слегка неуклюжий, но я узнаю руку Кэти. Не могу не узнать, с учетом того, в какие неприятности втравила меня Кэти в тот раз, когда мы с ней довели маэстро до бешенства, изображая балетные па вместо заданного нам упражнения. Разумеется, всё это было её идеей. Хотя нельзя сказать, что я поддержала её против своей воли.

Так уж вышло, что Антон слышал о том инциденте. Кэти как-то раз рассказала ему. Хотя она редко заговаривала на эту тему, девочками они с королевой были очень близкими подругами, пока нарастающие политические разногласия не порушили их отношения. Но даже после того между ними не было вражды на личном уровне. И не один только Антон замечал после возвращения Кэти из ссылки, что когда ей и королеве Елизавете случается встретиться, между ними всегда проявляется приглушенная теплота.

Правда, подобные встречи по-прежнему были редким делом, поскольку королева находилась в неудобном с политической точки зрения положении. Хоть сама Елизавета и разделяла враждебное отношение Кэти к генетическому рабству - как, если на то пошло, делало и собственно правительство Мантикоры, на официальном уровне - многочисленные политические враги Кэти никогда не упускали случая пошуметь о хорошо известных, хоть официально и отрицаемых связях той с Одюбон Баллрум. Несмотря на занимаемую Мантикорой по вопросу рабства позицию, Баллрум оставался в Звёздном Королевстве вне закона как "террористическая" организация, а его лидер Джереми Экс регулярно подвергался поношениям как самый безжалостный убийца галактики.

Отношение к этому Кэти и Антона - да и самой королевы, как был совершенно уверен Антон - было совершенно иным, но частное мнение одно дело, а публичная политика - другое. Соглашалась или нет Елизавета с позицией, занятой по отношению к Баллрум её правительством, это была официальная позиция. Поэтому, какими бы дружескими ни были её личные отношения с Кэти во время "случайных" встреч на публичных мероприятиях, королева тщательно избегала любого политического признания Кэти. Несмотря на то, - в этом Антон был абсолютно уверен - что никого сильнее королевы не порадовало бы, если бы Кэти сменила графиню Нового Киева на посту лидера Либеральной партии.