Венец безбрачия. Роман с Фадами - [11]

– Да, задача усложняется. – Алексей закачал головой. – Придется устраивать засаду.

– Может я попробую увидеть номер квартиры?

– Давай, валяй.

Рома сосредоточился, закрыл глаза, и… выхватил цифру 16.

– Кажется квартира номер 16. Либо 61. Ты же знаешь, иногда цифры меняются местами, когда ищешь.

– Знаю. Мне тоже видится единица и шестерка. Давай проверим. Надо тренироваться, чтобы не потерять сноровку. Я предлагаю оставить машину где-нибудь на парковке. Как тебе такой план?

– Ты что, со мной пойдешь? Ты же собирался сидеть в машине? – удивился Роман.

– Собирался. А сейчас передумал. Я буду тебя ждать где-нибудь поблизости. Буду курить и мысленно следить за тобой. Я тебя подстрахую.

– В принципе, мне это не надо. Но если ты хочешь, можешь и покурить, пока я буду узнавать о жильцах либо шестнадцатой, либо шестьдесят первой квартиры. – Рома пожал плечами.

Во дворе дома, который экстрасенсы определили как новое местожительство Никитки, располагалась роскошная детская площадка, где вовсю резвились маленькие ребятишки. Рома прикинулся будущим новым жильцом этого дома и, подсев на скамейку к полноватой брюнетке с коляской, начал выуживать нужную ему информацию.

– Добрый день. Какая у вас симпатичная девочка. – Роман заглянул в детскую коляску.

– Ой, а как вы догадались, что это девочка? – удивилась брюнетка.

– Такие личики бывают только у девочек. У меня самого недавно родилась дочка. Мы с женой собираемся переезжать в этот город. Вот, я смотрю дома. Ваш дом мне порекомендовали в агентстве недвижимости.

– У нас очень хороший дом. Очень хороший. И жильцы приличные.

Брюнетка оказалась дамой крайне разговорчивой, так что Роману не составило большого труда узнать интересующие его подробности.

Как и многие представители его профессии, он умел располагать к себе кого угодно. В его присутствии всем почему-то хотелось рассказать ему какие-нибудь подробности из жизни. И уже неважно – своей или чужой.

По дороге домой Рома с Алексеем вовсю обсуждали ситуацию, которая при ближайшем рассмотрении оказалась на редкость сложной. Этически сложной. С одной стороны, налицо явно был факт похищения ребенка. Как они и предполагали. С другой, стоял вопрос «что теперь делать?»

– Ладно. Давай, пока отложим принятие окончательного решения. Я лично считаю, что новая семья может дать Никитке больше, чем его родная мать, – заключил Алексей.

– Но у него есть его мать. Ребенок должен жить со своими родителями, – убеждал его сын.

– По словам Кривцова, его мать на грани помешательства. Мужа нет, отец умер. И сама она с трудом перебивается. Профессии тоже нет. Если и возвращать мальчика, то только после ее реабилитации. Но у нее вообще нет денег. А благотворительностью мы не можем заниматься постоянно.

– Кстати, не факт, что она захочет избавляться от груза прошлого, – заметил Роман. – И мне кажется, что она типичная жертва. А психологию жертвы менять очень сложно. Ты сам знаешь. У нас каждая вторая клиентка с таким «диагнозом».

– Тоже верно. Да – аааа. Ситуация непростая. – Алексей скрестил руки на макушке. – Непростая история. Ох, какая непростая. Что же говорить Кривцову?

– А ты пока ничего ему не говори.

Старенькую «копейку» в очередной раз подбросило на ухабине. И на этот раз Алексей со всей силы ударился башкой о лобовое стекло.

– Убьешь отца ведь, – в сердцах сказал он сыну, потирая ушибленный лоб.

– Прости, батя, но дороги в России сам знаешь какие. Держись крепче.

Надя сидела за своим письменным столом и, проверяя школьные тетрадки, неустанно думала об обещании, данном Сонечке. На столе горела красная лампа на клипсе, прикрепленная к бортику стола, за спиной бурчал телевизор. У Нади всегда работал телевизор. Как и миллионы одиноких людей, приходя домой она тут же включала голубой экран. Отчего сразу создавалось ощущение чьего-то присутствия. Вроде ты уже и не один, когда с экрана на тебя кто-то смотрит.

«Венец безбрачия, венец безбрачия. Боже, какая глупость! Я сама не обращала внимания на мужчин! Ну, было пару романов по молодости. Ну, не предложили мне выйти замуж. И что теперь, у меня какой-то там венец безбрачия? Глупости. Вот Сонька! Подруга еще! Напоила и давай байки рассказывать. А я – дура, давай обещать ей всякую ерунду. Мы точно начинаем выживать из ума. Мы обе – дуры. А я-то: «Схожу к твоим экстрасенсам, схожу». Чего я там забыла? Пусть молоденькие девочки ходят к ним. Куда мне-то к ним идти! Я – образованная женщина, в конце концов!» Надя в сердцах чуть не порвала тетрадку Федотова, который в очередной раз умудрился сделать ошибки в каждом французском слове. «Бездарь. Двоечник», – подытожила Надя, отодвинула тетрадки и пошла ставить чайник.

Но через пару часов уже забыла о венце безбрачия, с упоением погрузившись в просмотр старенького французского фильма с Бельмондо. «Вот это мужчина! Вот это я понимаю. Француз.», – замечталась Надя, глядя на него. – Если бы мне попался в жизни настоящий француз, может, я сама предложила бы ему пожениться. Вот!»

С самой ранней молодости Надя грезила Францией. Но до сих пор не могла воплотить в жизнь свою мечту. Изучив вдоль и поперек карту Парижа, она знала его лучше, чем родной Чеботарск. Ей конечно не хотелось увидеть Париж и тут же умереть, но посетить свой заочно любимый город Надя давно мечтала. А поскольку врожденный оптимизм не позволял ей считать уходящие годы и возможности, она, полетав в облаках над Парижем, забывала приступить к активным действиям по осуществлению своей заветной мечты.