Вендиго, демон леса - [4]

Именно поэтому запах горохового супа в лесу меня изрядно смутил, и некоторое время я старался разобраться – настоящий ли он?

Настоящий. Вряд ли галлюцинации могут длиться дольше пяти минут, гороховый суп на копченых костях присутствовал в нашей вселенной, и довольно недалеко от меня. Я выдохнул, а затем снова втянул воздух и уловил еще много вкусного и не очень – пшенную кашу с изюмом и черносливом, черный хлеб, грязные носки, чай со жженым сахаром, мокрое белье, мыши, шоколад, дым, жареная рыба, я повернулся и поспешил в сторону запаха.

С каждым шагом он становился все сильнее и сильнее, и я уже различал в запахе супа пережаренный лук и горелую морковь, наверняка нарезанную квадратиками, я тянулся за этим запахом, но тут справа зафыркал мотоцикл. Я успел спрятаться в кочках и пронаблюдал, как со стороны города тащится старый, еле живой «Урал» с прицепом и сильно проржавевшей люлькой. В прицепе болтались два бидона с молоком, которое по пути превратилось уже почти в сливки, в люльке был хлеб, черный, кислый и вкусный. Вел мотоцикл пацан лет шестнадцати, к заднему сиденью мотоцикла он привязал флаг, когда мотоцикл влетал в канаву, флаг вздрагивал и развевался. На синем фоне рыжая лисья морда с черной повязкой через правый глаз, и галстук там еще был, зеленый, или тоже оранжевый, цвета все-таки плавали.

Лагерь. Это большая удача, я рассчитывал на привал охотников, на становище браконьеров, на привал копателей золотого корня, а тут лагерь. Возле лагеря можно продержаться до осени, а если очень повезет, то и зиму перетерпеть.

Мотоцикл протарахтел мимо, и я потащился вслед за ним, за хлебом и сыром, и через пару километров действительно встретился лагерь, он назывался так же, как город – «Лисий Лог». Здесь пахло уже совсем по-другому – баней, краской, медициной и антикомариными химикатами, бананами, здесь скрипели качели, свистели свистки, и кто-то орал и бил в кастрюлю. Приближаться к лагерю я не стал, не теряя времени, направился к главному месту. Конечно, у лагеря обнаружилась своя помойка – у каждого уважающего себя лагеря помойка должна наличествовать, небольшая, но весьма питательная. Я расположился возле нее в крапиве и стал ждать. Помойка выходила к этим зарослям, и ровно в три со стороны столовой показалась могучая повариха с большой алюминиевой кастрюлей, пахнущей разной едой. Повариха поставила кастрюлю на землю, жадно закурила, после чего опрокинула кастрюлю и удалилась, а я приступил к трапезе.

Не скажу, что я был в восторге от вареных картофельных очисток, недоеденной каши и копченых костей… Хотя нет, я был в восторге. На какое-то время я позабыл даже про то, что меня могут заметить, просто лопал, чавкал и брызгал слюной, а потом под картофельными очистками обнаружил чудесную говяжью кость с неожиданно щедрыми обрывками мяса. И тут уж я совсем не удержался и как самая заправская собака схватил ее поперек и уволок в глубь леса, свалился в траву и стал ее грызть, крошить зубами, стараясь добраться до костного мозга, а потом уснул, не удержался, успел только заползти под смородину.

Проснулся уже ближе к вечеру. Со стороны лагеря доносились трубные звуки и какой-то задорный рев, я прислушался и обнаружил, что это хоровое пение, кажется, «любо, братцы, любо». Я был сыт, меня не искусали комары, было тепло, а со стороны помойки пахло свежей порцией еды. Я зевнул как следует и направился в сторону запаха.

Вечером в лагере давали творожную запеканку. Я умял восемь порций и успокоился, еда всегда меня успокаивала. Побродил немного вокруг «Лисьего Лога» и отыскал несколько полезных мест: старую бочку, в которой можно было переждать дождь, пригорок – на нем стояла водокачка, и лагерь оттуда просматривался отлично, ручеек с чистой водой, в котором не пересыхала вода, полянку с крупной земляникой. Нашел еще несколько заброшенных лисьих нор, для меня недостаточно просторных и поэтому бесполезных, нашел крапивные заросли, похожие на джунгли, старый вертолет, вросший в землю почти по пояс. Вертолет меня заинтересовал, потому что в нем обнаружилось сразу несколько тайников с конфетами и шоколадом, причем некоторым из них было по году, а то и больше – забытые, и я ими воспользовался.

И скоро я был сыт, у меня появилась крыша над головой, только вот лето… Оно оставалось жарким и ненормально сухим, с марта ветер не принес ни одного облачка, а солнце, напротив, жарило, как ненормальное. Но в лесу было много тени, она позволяла бороться с жарой. Очень скоро я отлежался и успокоился. И набрал вес, прибавил, наверное, килограммов пять и оброс мускулами, и шерсть стала толстой и крепкой, даже подшерсток завелся, густой и войлочный. Кости, скверно сросшиеся и от этого начинавшие ныть под каждое утро, успокоились. Морда же приобрела угрюмое, тяжелое выражение, так сильно пугавшее многих, так что когда я подходил к ручью попить водички, укрепляющей пищеварительную систему, я видел в воде весьма устрашающую картину. Хоть сейчас на выставку. Время, проведенное возле лагеря, явно пошло мне на пользу, я стал забывать весь этот кошмар, и порой мне казалось, что все, что случилось, случилось совсем не со мной. Что это был сон, липкий тягучий морок, каким-то образом прорвавшийся из эфемерного мира грез в наш…