Вендиго, демон леса - [21]
Все-таки интересно, откуда? Возможно, что-то с хромосомами, взбесившиеся гены или еще что? Может, эти твари спали в людях и раньше. Там, в бесконечных спиралях ДНК, ожидая своего часа, дремали первобытные монстры. И вот час пробил, и человечество разделилось на волков и овец. И волков оказалось неожиданно много. Возможно.
Я уходил на север и знал, что возвращения скорее всего не будет.
Жара не прекращалась, мир был высушен и желт, лето слилось с осенью, и даже ночами было тепло и душно, точно на небе поселилось сразу два солнца. Кстати, порой мне действительно казалось, что это так – после заката совсем темно не становилось, небо продолжало светиться, причем достаточно ярко, Солнце тянуло к Земле свои горячие щупальца.
Впрочем, возможно, это просто выгорали города.
Иногда я думал. Про то, как оно будет дальше.
Иногда я вспоминал. Своих. И надеялся, что с ними все в порядке. С ними должно быть все хорошо. Вряд ли Па допустит…
Вряд ли. С ними ничего не случилось. Отец увез их подальше от всего этого, совсем далеко. У него есть знакомые моряки, он договорился, и вся моя семья погрузилась на атомный ледокол. И отправилась туда, где нет жары. В Арктику или в Антарктику. На год или на два, переждать это безумие.
Иногда я встречал людей. Некоторые впали в дикость и бродили по лесам и дорогам в озверении. Другие, напротив, были деловиты и собранны, они перемещались небольшими группами, как правило, на внедорожниках, и стреляли по всему, что двигалось. Я старался держаться подальше и от одних, и от других. Я бежал от каждого постороннего звука, потому что рядом с людьми всегда обнаруживалась опасность.
Леса стояли тихие, и в полях осела тишина, даже ветер не колыхал травы, звуки умерли, как птицы, время такое, без птиц.
Лето никак не могло закончиться, я сбился со счету дней, а потом и недель, я сбился с дороги и болтался по лесу между деревьями, я не видел людей и стал их забывать, я полюбил одиночество, в одиночестве безопасно. Сначала я видел самолеты. Раз или два в день они пролетали надо мной, некоторые высоко, в километрах от земли, другие – почти цепляя сосны. А потом самолеты исчезли, тишина доросла и до неба, и осталась там только синева, каждый день, впрочем, немного разная. Я не испытывал особых иллюзий, я знал, что рано или поздно они меня найдут. Или я на них наткнусь.
Поэтому я не очень удивился, когда возле растерзанного перевернутого поезда услышал знакомую вонь мертвечины.
Гораздо больше я удивился, когда услышал запах человека.
Потому что я его узнал.
Пугливый.
Мальчишка, который таскал в кармане дракончика, отлитого из дешевой китайской резины.
Мальчишка шагал по шпалам и, кажется, тащил за собой коляску – она по шпалам и лязгала. С каждым шагом он приближался к перевернутым вагонам, он хотел есть, я слышал, как бурчит у него в животе, да и выглядел он не очень – тощий и обезвоженный, я успел мельком заметить. Как он досюда добрался – непонятно. Наверное, повезло. Некоторым в жизни очень и очень везет, интересно, как там Циркач? Хорошо бы…
Пугливый остановился и стал оглядываться, тележку свою бросил.
Возможно, он что-то почуял, все-таки у людей тоже что-то такое есть – чувство скрытой опасности и тому подобное. Чувство чужого глаза. Правильно, сейчас на него целых две пары смотрели.
Перевернутые вагоны, разбросанные вещи, пластиковые бутылки и прочий мусор негромко похрустывали от всползшего в зенит солнца, это тоже было мне на пользу, звуковая завеса.
Тварь ждала. Ветер вроде затих, но воздух все равно перемещался, с закрытой тенью леса опушки он сползал к составу, нагревался на раскаленных вагонах и поднимался вверх, он напоминал мне одеяло, которое медленно, очень-очень медленно тянули над головой. В мою сторону. Поэтому я слышал тварь, она меня не слышала, она медленно кралась вдоль насыпи по той стороне, а я по этой. Между нами был мальчишка, который стоял на шпалах и думал.
Я ждал.
Другого не оставалось. Если я выскочу сейчас, уже ничего не получится. Мальчишка испугается окончательно и задаст деру, тварь кинется вдогон, и перехватить ее у меня уже не получится, не справлюсь я с ней.
Мальчишка вздохнул и снова двинулся в сторону состава, и тут случилось то, чего я не вполне ожидал. Тварь показалась из укрытия. Я предполагал, что она поступит по-другому – нет, сразу, конечно, не нападет, будет преследовать, гнать по лесу, выглядывать из-за деревьев, рычать, запугивать до смерти. Но она показалась сразу, вышла на насыпь, стряхнула с себя мусор, налипший на одежду за дни ожидания, и сказала:
– Здравствуй.
Своим этим пустым нечеловеческим разговором.
Тут возникла опасность, что она меня увидит. Вернее, почувствует, я ведь замер совсем недалеко, придержал дыхание, и даже смотреть старался в сторону, и не думать старался – чтобы мысли в голове не искрили.
Впрочем, мальчишка смердел так сильно и остро, что вряд ли она могла меня услышать. К тому же он испугался, и запах страха повис в воздухе так остро, что заглушил все, электричество его страха в разы перекрывало электричество моих мыслей. И тварь наслаждалась этим запахом, и ничего, кроме него, не слышала, ничего.
Сегодня писать о войне – о той самой, Великой Отечественной, – сложно. Потому что много уже написано и рассказано, потому что сейчас уже почти не осталось тех, кто ее помнит. Писать для подростков сложно вдвойне. Современное молодое поколение, кажется, интересуют совсем другие вещи…Оказывается, нет! Именно подростки отдали этой книге первое место на Всероссийском конкурсе на лучшее литературное произведение для детей и юношества «Книгуру». Именно у них эта пронзительная повесть нашла самый живой отклик. Сложная, неоднозначная, она порой выворачивает душу наизнанку, но и заставляет лучше почувствовать и понять то, что было.Перед глазами предстанут они: по пояс в грязи и снегу, партизаны конвоируют перепуганных полицаев, выменивают у немцев гранаты за знаменитую лендлизовскую тушенку, отчаянно хотят отогреться и наесться.
Синцов не хотел ехать в Гривск, он вообще никуда не хотел ехать летом. Лето – время лени, безделья, компьютерных игр и иногда книжек, в общем, мечта предыдущих девяти месяцев. Но не в этот раз. А в этот раз лето – испытание на силу воли и твердость, устойчивость к лишениям, что значит – гостить у бабушки в провинциальном городке, без ноутбука и интернета. И как пережить эти мрачные обстоятельства, Синцову совершенно непонятно. Однако у Гривска оказались на парня свои планы, и разгуливающие по городу синие собаки, странный незнакомец, предлагающий взять у Синцова в аренду удачу, – только начало целой коллекции происшествий.
«Остров Сахалин» – это и парафраз Чехова, которого Эдуард Веркин трепетно чтит, и великолепный постапокалипсис, и отличный приключенческий роман, от которого невозможно оторваться, и нежная история любви, и грустная повесть об утраченной надежде. Книга не оставит равнодушными ни знатоков классической литературы, ни любителей Станислава Лема и братьев Стругацких. В ней есть приключения, экшн, непредсказуемые повороты сюжета, но есть и сложные футурологические конструкции, и философские рассуждения, и, разумеется, грустная, как и все настоящее, история подлинной любви.
Дядька Аксёна как-то рассказал ему о непреложных законах жизни, которые, что бы ты ни делал, не изменить. Один из них – первая любовь не бывает счастливой. С этим можно спорить, не соглашаться, но в конце концов придется смириться и все забыть: прогулки до дома со школы, драки с соперниками, их с Ульяной мир «на двоих», отвоеванный им у сверстников еще в детском саду, весну… Забыть и просто жить. Но Аксён так не может. Он ждет апреля, потому что в апреле Она вернется в их сонный город, и он попробует обмануть лживые правила взрослой жизни, попробует все исправить.
Эдуард Веркин – писатель, неоднократный лауреат литературной премии «Заветная мечта», лауреат конкурса «Книгуру», победитель конкурса им. С. Михалкова и один из самых ярких современных авторов для подростков. Его книги необычны, хотя рассказывают, казалось бы, о повседневной жизни. Они потрясают, переворачивают привычную картину мира и самой историей, которая всегда мастерски передана, и тем, что осталось за кадром.События книги происходят в далеком будущем, где большая часть человечества в результате эпидемии перестала быть людьми.
Эдуард Веркин – современный писатель, неоднократный лауреат литературной премии «Заветная мечта», лауреат конкурса «Книгуру», победитель конкурса им. С. Михалкова и один из самых ярких современных авторов для подростков. Его книги необычны, хотя рассказывают, казалось бы, о повседневной жизни. Они потрясают, переворачивают привычную картину мира и самой историей, которая всегда мастерски передана, и тем, что осталось за кадром. Роман «Герда» – это история взросления, которое часто происходит вдруг, не потому что возраст подошел, а потому что здесь и сейчас приходится принимать непростое решение, а подсказки спросить не у кого.
Оказывается, эти странные твари бродят по нашему миру, втираются в доверие к людям, проникают в семьи... Они ждут своего часа, чтобы начать охоту. И выходят темными ночами, когда люди ворочаются в беспокойстве на своих постелях, а собаки воют, объятые смутным страхом... И нельзя остановить их. Ведь никто не верит, что такое возможно. Но ведь врачи могут подтвердить, что Римма – не человек. Но почему-то не делают этого. Молчат. Значит, такие, как Римма, кому-то нужны?.. И вот теперь на мальчишку по имени Сеня «повесили» все отвратительные преступления этой жуткой девочки.
«Мир гораздо темнее, чем нам кажется, – сказал Куцый мне вслед. – Корабль из когтей и волос уже спущен на черную воду… Теперь я даже не знаю, что тебе посоветовать. Если бы на твоем месте был я, я бы ушел. Потому что вместе с этим существом приходит смерть. Оно убивает всех, до кого сможет дотянуться…Я не мог уйти. Еще немного посмотрел на Куцего, а потом развернулся и пошагал прочь из леса».