Вендетта для Святого - [149]

Что-то клацнуло, и двери лифта открылись. Перед капитаном предстала женщина средних лет в твидовом костюме и коричневых, мужского фасона, туфлях, с зеленым плащом через руку. Ее породистое лицо кого-то ему напоминало, но он не мог припомнить кого.

— Наконец-то, — сказала гостья. — Я очень рада, что вам удалось открыть эти ужасные двери.

Двери тут же начали закрываться. Капитан едва успел их задержать.

— Скорее выходите, пока еще можно, — поторопил он.

— Я тоже так думаю, — сказала дама. — Вы, конечно, капитан Энтони Бэзил Комбер?

— К вашим услугам.

— А это?..

— Мисс Элизабет Уэйл и мисс Тина Зеччи.

— Превосходно, — сказала дама. — Как раз все трое, с кем я хотела познакомиться. Может быть, мы войдем? Я — Фелиция Брук.

Когда все сели, мисс Брук взяла все в свои руки с той же энергией, с которой, как подумала Элизабет, она председательствовала во всевозможных женских и благотворительных союзах.

— Когда я прочитала в «Дейли телеграф» очень краткую заметку о неприятностях, в которые попал Роберт — он даже не сообщил мне об этом, — я тут же поняла, что ему понадобится финансовая помощь. Том Проктор вас, возможно, информировал, что Роберт в приступе сомнительного великодушия перевел все семейное состояние на мое имя. Я же в нем не нуждаюсь, наоборот, деньги скапливаются в банке и заставляют меня платить Бог знает какие налоги. Теперь-то, наконец, им можно найти применение. Я открыла здесь в «Банко ди Наполи» счет на тысячу фунтов и могу перевести еще, если понадобится. Но для начала этого должно быть достаточно.

— Более чем достаточно, — сказал капитан. — Но как вам это удалось? Ведь запрет на вывоз валюты…

— Мне говорили, что такой запрет действительно существует. Тогда я зашла к директору английского банка, и тот согласился со мной, что речь идет о критической ситуации и в этом случае запретом следует пренебречь.

— И никаких проблем, — кивнула Элизабет.

— Абсолютно, — мисс Брук перенесла свое внимание на Элизабет. Ее голубые глаза были удивительно похожи на глаза Брука. — Хватило пяти минут, и все было решено. Я еще раз убедилась, что интеллигентные люди всегда в состоянии понять, в чем дело. Сложнее было с вашим отцом, моя милая. Не хочу сказать, что он неинтеллигентен, но исключительно упрям.

— Твердолоб до безобразия, — кивнула Элизабет.

— Пришлось объяснить ему, что его миссия совершенно ясна. Как британский консул он отвечает за британских подданных и их благополучие. Его собственные чувства тут совершенно ни при чем.

— И что он? — поинтересовался капитан.

— Начал что-то говорить о суде, законах и доказательствах. Совершенно неубедительно! Никогда не думала, что доживу до того, что британский консул будет расхваливать мне достоинства итальянской юстиции. Так я ему и сказала. Вот и все, что я могу вам рассказать.

Она встала. Остальные тоже.

— Я в банке распорядилась, чтобы они заверили вашу подпись, капитан. На несколько дней я задержусь, так что, надеюсь, мы еще увидимся.

— Если вы скажете, в каком отеле…

— Остановилась я не в отеле, а у своей старой приятельницы Элис Плант. Всем — до свидания! Полагаю, не стоит еще раз рисковать с вашим лифтом, лучше уж я пойду пешком.

* * *

Если я вас правильно понял, — сказал мэр Трентануово, — и если в вашем распоряжении неограниченные средства, то проблема становится вполне разрешимой, хотя и по-прежнему сложной. Во Флоренции найдется немало адвокатов, не обращающих внимания на мнение своего союза. Вопрос лишь в том, чтобы не выбросить денег впустую на того, кто их съест и потом пальцем не шевельнет.

Мэр задумался, попыхивая трубкой.

— Думаю, в нашем случае лучше доктора Риккасоли не найти никого. Правда, характер у него не сахар, но… — Нацарапав что-то на клочке бумаги, бросил его капитану: — Это телефон его жены. Сошлитесь на меня, и она вас с ним сведет.

Капитану показался странным такой способ ведения переговоров с адвокатом, но клочок бумаги он сунул в карман и уже направился к выходу, когда мэр сказал:

— Я понимаю, что пока не сделал всего, что мог бы сделать для моего друга Роберта. Просто сейчас все время отнимают выборы. Как только они пройдут, у меня появится гораздо больше времени. Если пройдут удачно, будет больше и возможностей. К тому же я кое-что предпринял, и хотя непосредственно Роберту это не поможет, но его противникам добавит хлопот.

— Я не сомневаюсь, что вы делаете все возможное, — сказал капитан.

В кафе играло трио. За роялем сидела седовласая женщина средних лет, мужчины ненамного моложе. Музыку капитан узнал.

— Моцарт, — сказал он, когда стихли аплодисменты, энергично поддержанные Риккасоли.

— Из увертюры «Мнимая садовница», малоизвестное произведение. Меня прежде всего интересовало исполнение.

— Вы музыкант?

— Был пианистом. К сожалению, на это не проживешь. Пришлось уйти и заняться правом. Вам не кажется, что эту женщину стоит послушать?

— Прекрасно играет. Вы ее знаете?

— Это моя бывшая клиентка. Мне удалось ее выручить. Смотрите, официант! Выпьете шоколаду?

— Чаю, — сказал капитан. — С лимоном и без молока. А что она сделала?

— Убила мужа.

— Почему?

— Бог ее знает. Может быть, не оценил ее игру на рояле. Но не будем отвлекаться от наших проблем. Кусочек торта?