Вендетта для Святого - [145]

— Надо же! — сказала Тина. События этого вечера и алкоголь вызвали у нее непреодолимое желание поспать, но Меркурио явно поймал второе дыхание.

— Это еще не все! Таких чудо-детей полно, и они быстро иссякают, но мои способности все росли. В девять лет я начал интересоваться топологией и комбинаторикой, в одиннадцать статикой и динамикой, в двенадцать — дифференциальным исчислением.

— И это тебе хоть как-то помогло? Это что-то дает — знать подобные вещи?

Меркурио встал, утратив несколько свою божественную спесь.

— Я покажу тебе, зачем это нужно, — сказал он. — Иди за мной.

По узкой лестнице они спустились в подвал, прошли длинный коридор и оказались перед массивными дубовыми дверьми, которые Меркурио открыл одним из своих ключей.

— Господи! — воскликнула Тина. — Что это?

— Гробница Бруно.

— Тут его похоронят?

— Он так задумал.

— Со всеми этими горшками и статуэтками и всем остальным? Разве они не стоят бешеных денег?

— Стоят, — равнодушно отмахнулся Меркурио. — Но это все ерунда. Взгляни лучше сюда. Нет, чуть пониже, вот сюда. Постучи-ка.

— Это не камень, а металл.

— Это дверь сейфа. Сталь, замаскированная под камень. Хитро, да?

— Как она открывается?

— Вот так. — Меркурио достал из кармана нож, сунул лезвие в щель, и квадратная плитка отошла, открыв циферблат.

— Ты знаешь код?

— Код не знает никто, кроме Бруно. По крайней мере, он так думает.

Тина вгляделась в цифры на диске. Теперь всякий сон с нее слетел. Покрутила пальцем стальной диск, пощелкивавший при каждом движении. Набрала несколько раз по восемь цифр в разном прядке.

— А, черт, — вздохнула она. — Это сколько же нужно пытаться, чтоб угадать? Если, конечно, не знать верную комбинацию.

— Ну, ряд из восьми последовательных чисел — от 1 до 9, кроме нуля, — дает сорок три миллиона сорок шесть тысяч восемьсот двадцать один вариант. И если даже по шесть секунд на попытку, и повторять их без остановки — это примерно восемь лет, пятьдесят восемь дней и девять часов.

— Примерно?

— Я не учитывал високосные годы.

— Лучше я пробовать не буду, спасибо.

— И не надо. Мне случайно удалось найти нужную комбинацию.

— Как?

— Ну, другому бы это было трудно, — скромно признал Меркурио. — Отец, как ты видишь, пускает меня сюда, у меня есть ключ. Несколько раз он открывал сейф в моем присутствии. Старался при этом, чтобы я держался подальше и не видел, какой набирает код, но он не знал, что я запомнил, какие цифры стояли на циферблате и сколько раз он повернул диск по часовой стрелке и против. Тем самым я резко ограничил число сочетаний и из них определил ту самую комбинацию, которая нужна.

Говоря все это, Меркурио тонкими белыми пальцами поворачивал циферблат, и Тина нетерпеливо заглядывала ему через плечо. Она была настолько увлечена, что не заметила тень, упавшую из распахнутой двери, и не услышала тихих шагов у себя за спиной.

И тут произошли сразу три события.

Меркурио набрал последнюю цифру, ухватил рукоятку и дернул ее. Дверца сейфа немного приоткрылась. И тут же через его плечо протянулась рука и захлопнула дверцу.

— Не думаю, что отец ваш будет в восторге, — сказал Даниило Ферри.

* * *

В тот вечер в 22.50 в участке карабинеров на Виа дель Барди зазвонил телефон. Трубку снял лейтенант Лупо, внимательно выслушал, сказал:

— Мы этим займемся, — и что-то пометил себе на листке. Потом повернулся к карабинеру Сципионе. — Звонит синьора Зеччи. Беспокоится за свою дочь, та ушла из дома в пять часов и еще не вернулась.

— Зеччи? Знакомая фамилия.

— Это жена Мило Зеччи — точнее, его вдова.

— Того, которого задавил англичанин?

— Которого якобы задавил англичанин, — спокойно поправил его лейтенант. — Не нужно опережать приговор суда.

— Разумеется.

— Зайдите к ней и постарайтесь успокоить. Скорее всего, ничего не случилось. Дочь ее молода и, насколько я помню, хороша собой. Наверняка ушла на свидание.

Так случилось, что великолепный «даймлер» Бронзини с сидевшим за рулем Артуро в безупречной униформе свернул на улочку Сдруччоло Бенедетто с одного конца в тот самый момент, когда черная полицейская машина въехала на неё с другого. К двери Зеччи машины подъехали одновременно и стали там, как два могучих зверя, которые неожиданно встретились на узкой тропе в джунглях.

Аннунциата, открывшая дверь, на миг замерла, но тут же бросилась к Тине, которая вышла из «даймлера», и прижала ее к груди.

— Ну что ты, мама, — спрашивала ее Тина. — Я ведь часто возвращалась позднее, гораздо позднее. Еще нет и полуночи.

— Я знаю, девочка моя.

— А ты тут названиваешь в полицию, словно Бог весть что случилось.

Аннунциата расплакалась. Выплакавшись, сказала, хлюпая носом:

— Я за тебя боялась. Из-за того, что сказали те типы.

— Какие типы?

— Ну те, в день похорон.

— Расскажи мне все.

— Они сказали, что страшно отомстят тебе, если я скажу хоть слово.

— Ты им поверила?

— Им нельзя не поверить. Они с Сицилии.

— А раз они с Сицилии, так, значит, супермены? Что, у нас нет полиции? Не существует закона? И вот ты их слушаешь и молчишь, а сама умираешь от страха, если я опаздываю домой! И чего ты добиваешься своим молчанием?

— Она права, синьора Зеччи, — заметил Меркурио. Он тихонько сидел в углу, не встревая в семейные дела. — Вы все равно боитесь, так что лучше расскажите нам обо всем.