Венчание с бесприданницей - [45]
– Право, я сама не знаю, как справляюсь, – честно ответила Вера. – Временами мне кажется, что всё разваливается у меня в руках, дети будут разорены, а я не сдержу слова, данного Станиславу Георгиевичу…
– Он не имел права брать с вас такого слова, – вдруг резко сказал Команский, и светлые глаза его похолодели. – Он должен был понимать, что делает.
– Мне кажется, у него не оказалось выбора, – возразила Вера. Она постаралась не показать своего изумления, вызванного неожиданным тоном Команского и тем, что тот слово в слово повторил сказанное накануне братом Мишей. – Близких родственников, насколько я знаю, у Станислава Георгиевича не было, а я… На мой счёт он, по крайней мере, был уверен, что я всё сделаю для его детей… и сдержу слово. К тому же мне здесь многие помогают… Вы, например.
Команский шутливо раскланялся.
– Всегда счастлив помочь прекрасной пани! Кстати, это верно, что вы школу для крестьян намереваетесь открыть?
– Уж и не знаю, ей-богу, когда руки до этого дойдут, – задумчиво сказала Вера. – Но сделать это необходимо. Среди крестьян множество способнейших людей! Посмотрите хотя бы на художника Зосимова и его дочь. Невежество душит их, губит… С нашей стороны нужно так немного, чтобы помочь им выбраться из этой ямы! Я считаю, что мы просто обязаны это сделать, коль уж находимся в ответе за этих людей… Пан Команский, что говорят в губернии? – внезапно перебила она себя. – Это правда, что скоро дадут волю?
Некоторое время Команский молчал, поглядывая на стога, теряющиеся в сером тумане вдали.
– Насчёт «скоро» ничего обещать не могу, – медленно сказал он наконец. – Скоро в России ничего не делается, но… думаю, что ничем другим кончиться не может. И так уж затянули до невозможности. Боюсь только, что ничего, кроме новых бед, и нам, и мужикам, от этого не выйдет.
– Но… отчего же?
– А земля-то, пани Вера? Мужикам воля без земли не нужна, это хоть кого спросите! Мои вон и слышать ничего не хотят. Гудят: «На што та воля, коли землицу отберут?»
– Странно… Ваши ведь живут неплохо, хозяйства справные, не голодают…
– Как раз потому, что моя земля им ничего не стоит, кроме трёх дней барщины. А представьте, что они станут свободными, – то есть я, как помещик и господин, никакой ответственности за мужиков уже нести не стану. А все мои двести десятин в этом уезде останутся в моём пользовании. Что я должен буду делать, как разумный хозяин? Назначать арендную плату в том случае, если отдам землю в пользование мужикам… Либо нанимать в работники тех же мужиков. А какой мне резон платить им деньги, если гораздо выгоднее использовать их труд в качестве платы? Получается та же барщина, выгодная и мне и им, поскольку живых денег у мужиков отродясь не водилось… И всё вернётся на круги своя.
– Но… ведь это получается бессмысленно и нечестно! – пожала плечами Вера. – Начнутся волнения, бунты, особенно в хлебных губерниях… Правительство обязано найти какой-то выход! Возможно, нарезать мужикам землю бесплатно, хотя бы небольшие наделы, а там…
– Кто же на это согласится, пани Вера? – усмехнулся Команский. – Полагаете, хоть кто-нибудь из наших с вами соседей проникнется положением собственных мужиков настолько, что будет отдавать им свою землю? Свою собственную землю, с которой они испокон века имели доход? Никто на это не пойдёт, уверяю вас… И вы, между прочим, не пойдёте тоже. Потому что раздать крестьянам землю означает значительно ущемить в доходах падчерицу и пасынков. Вряд ли это окажется достойным выполнением завещания Стася. Не так ли?
– Да… – растерянно сказала Вера. – Вы правы…
– А государю императору тоже весьма неудобно настраивать против себя землевладельцев, это весьма мощная сила в государстве. Поэтому я и говорю, что правительство ещё долго будет тянуть с вопросом о воле… которая никому не нужна без земли.
Наступило молчание. Вера, хмурясь, смотрела в затянутое низкими облаками небо. Команский, идя рядом, изредка поглядывал на озабоченное лицо молодой женщины, чуть заметно улыбался.
– Посмотрите, как далеко мы с вами забрались, рассуждая о мужицких судьбах! – заметил он, вглядываясь вдаль. – Вон уже мои Ставки видно! Давайте-ка забирайтесь в дрожки, и я отвезу вас к вашим гостям. Верно, уж ищут хозяйку!
– А вы что же, пан Команский? Не останетесь?
– Рад бы, да не могу! У меня ещё много что на сегодня задумано, – Команский сделал знак следовавшему за ними экипажу остановиться и протянул руку Вере, помогая ей забраться в дрожки. – А на днях, если пани позволит, заеду и расскажу, куда вам везти пшеницу. И холсты, если Крючников в Гжатске согласится. Да – и если Самойленко будет к вам опять приставать, чтоб вы ему лес за Загорихиным продали, – шлите его к дьяволу! Он, чёртов сквалыга, четверти настоящей цены вам не даст, а лес хороший! Лучше лет через пять, когда он ещё больше разрастётся, взять с него вполне.
– Пан Команский, право, не знаю, что бы я без вас делала! – искренне сказала Вера, сидя в мягко катящихся по дороге дрожках. – Мне вас сам бог послал, спасибо!
– Ну, пани слишком добра… – Команский, казалось, был смущён. – Как я мог вам не помочь, если Стась просил меня об этом… а мы с ним, слава богу, три войны прошли вместе! Да и, кроме того…
Ссыльный дворянин Михаил Иверзнев безответно влюблен в каторжанку Устинью, что помогала ему в заводской больнице. И вот Устинья бежала – а вместе с ней ее муж, его брат и дети. След беглецов затерялся… Неужели они пропали в зимней тайге? Сердце доктора разбито. Он не замечает, как всё крепче влюбляется в него дочь начальника завода – юная Наташа. И лишь появление на заводе знаменитого варшавского мятежника Стрежинского заставляет Михаила другими глазами посмотреть на робкую, деликатную барышню…
Ох как тяжела доля сироты-бесприданницы, даже если ты графская дочь! Софья Грешнева сполна хлебнула горя: в уплату карточного долга родной брат продал ее заезжему купцу. Чтобы избежать позора, девушка бросилась к реке топиться, и в последний момент ее спас… подручный купца, благородный Владимир. Он помог Софье бежать, он влюбился и планировал жениться на юной красавице, но судьба и злые люди делали все, чтобы помешать этому…
Больше года прошло после отмены крепостного права в Российской империи, но на иркутском каторжном заводе – всё по-прежнему. Жёсткое, бесчеловечное управление нового начальства делают положение каторжан невыносимым. На заводе зреет бунт. Заводская фельдшерица Устинья днём и ночью тревожится и за мужа – вспыльчивого, несдержанного на язык Ефима, и за доктора Иверзнева – ссыльного студента-медика. Устинья знает, что Иверзнев любит её, и всеми силами старается оградить его от беды. А внимание начальника тем временем привлекает красавица-каторжанка Василиса, сосланная за убийства и разбой.
Они горячо влюблены в Устинью – ссыльный дворянин Михаил Иверзнев и уважаемый всеми крестьянин Антип Силин… А она не на жизнь, а на смерть любит своего непутевого Ефима, с которым обвенчалась по дороге в Сибирь. Нет ему покоя: то, сгорая от ревности к жене, он изменяет ей с гулящей Жанеткой, а то и вовсе ударяется в бега, и Устинье приходится умолять суровое начальство не объявлять его в розыск…
Крепостная девушка Устинья, внучка знахарки, не по-бабьи умна, пусть и не первая красавица. И хоть семья её – беднее некуда, но именно Устю сватает сын старосты Прокопа Силина, а брат жениха сохнет по ней. Или она и впрямь ведьма, как считают завистницы? Так или иначе, но в неурожае, голоде и прочих бедах винят именно её. И быть бы ей убитой разъярённой толпой, если бы не подоспели Силины. Однако теперь девушке грозит наказание хуже смерти – управляющая имением, перед которой она провинилась, не знает пощады.
Разлука… Это слово прочно вошло в жизнь сестер Грешневых. Они привыкли к одиночеству, к вечной тревоге друг за друга. У них больше нет дома, нет близких.Как странно складывается судьба!Анна становится содержанкой. Катерина влюбляется без памяти в известного в Одессе вора Валета и начинает «работать» с ним, причем едва ли не превосходит своего подельника в мастерстве и виртуозности.И лишь Софье, кажется, хоть немного повезло. Она выходит на сцену, ее талант признан. Музыка – единственное, что у нее осталось.
Вся привычная жизнь Эли рушится с того самого момента, когда она очнулась в овраге, девушка не помнит ничего из своего прошлого. Киллеры-неудачники бросили бездыханное тело за городом, понадеявшись на то, что ее съедят собаки. Но не тут-то было, она оказалась достаточно живучей. Отчаянно пытаясь вспомнить и собирая по крупицам картинки, которые иногда всплывают в ее еще не до конца отбитой голове, Эля понимает, что она врач и работает в больнице, пытаясь восстановить по памяти место своей работы, садится на автобус до города и в пути встречает Тимура, от одного взгляда на мужчину кружится голова и хочется затаить дыхание.
Каждая девушка хочет найти богатого жениха, но не всякой повезет так, как Валерии Лебедевой. Она приезжает в Париж, надеясь как можно скорее выйти замуж за потомка русских эмигрантов Жерара, который видит в ней свой идеал. Но... на ее пути неожиданно оказывается Данила Холмский, а его, между прочим, разыскивают в России за убийство скандального писателя Сорогина. Против этого очаровательного авантюриста Валерия просто не может устоять. К великому своему изумлению, она и сама оказывается богатой наследницей! А деньги ей оставил некто иной, как отец Жерара..
Все есть у Петра Манихина – деньги, красавица-жена, огромный дом, где находится место и верному телохранителю, и девушке, ставшей Петру почти дочерью. Но страшная болезнь заклеймила его, превратив лицо в жуткую бронзовую маску. Врачи признали, что дело в медленном, но непрерывном отравлении организма Манихина мышьяком. Что это – кара за давний грех? Но получается, что тогда к этому причастен кто-то из домашних? Петр запутался. Он не может подозревать своих. И, казалось, когда выхода уже не было никакого, на помощь приходит врач «Скорой помощи» Александр Меншиков.
Настоящий роман — яркая вариация популярной темы: «богатые тоже плачут». Что, казалось бы, еще надо этим молодоженам? Он — представитель лондонского истэблишмента, преуспевающий адвокат, сделавший блистательную карьеру. Она — длинноногая красавица-манекенщица, фотомодель экстра-класса. Они постоянные посетители различных светских раутов, желанные гости разного рода престижных мероприятий. Оба, естественно, не испытывают нужды в финансовых средствах. И тем не менее…От любви до ненависти один шаг. Дело дошло до разрыва брачного контракта.
Три богини судьбы – серебряные статуэтки, – собранные вместе, представляют для коллекционеров огромную ценность, но давно принадлежат разным владельцам. Одна из них долгие годы хранилась в семье Салливан. И вот она украдена. Братья Салливан поклялись вернуть семейную реликвию и найти недостающие статуэтки. Поиски приводят в Нью-Йорк, где они встречаются с очаровательным доктором наук Тайей Марш и дерзкой стриптизершей Клео – владелицей одной из статуэток. Здесь же они сталкиваются с безжалостным, умным врагом – Анитой Гай, готовой на убийство ради обладания этим сокровищем.
Несчастье свело Бейли и Стала: у нее в автомобильной катастрофе погибли муж и сын, он вынужден был расстаться с женой и теперь под угрозой похищения находится его маленький сын.И за той, и за другой трагедией вырисовывается одна группа злоумышленников, с которыми герои жаждут рассчитаться.Удастся ли им, не обращаясь в полицию, найти негодяев? И как сложатся их собственные отношения в ходе этого рискованного расследования?..