Великосветские воровки, или Красиво жить не запретишь! - [9]

— Это точно, — засмеялась Марта. — Наконец-то!

Марта открыла «дипломат» и с гордостью посмотрела на меня.

— Ну, ты даешь, — присвистнула я.

— Просто это заняло больше времени, чем обычно. Любая работа требует практики. На одной теории никуда не уедешь.

В «дипломате» лежала аккуратно упакованная пачка денег. Мы пересчитали и радостно переглянулись. Ровно пятнадцать тысяч долларов.

— Держи. Тут пять тысяч баксов. Это твое.

Я посмотрела на протянутые мне деньги и не поверила своим глазам.

— Это мне?

— Конечно, а кому же еще.

— Но я же ничего не сделала.

— Бери, кому говорят. Мне остается десять. Две я положу на место — брала у твоего брата в нашей семейной копилке, а восемь пойдет на меховой салон на Невском. Я там себе одну шубку приглядела — закачаешься. Совсем коротенькую, но из белой норки. У Славки просила, а он говорит, что мне самой впору меховой салон открывать. Что ж, не захотел покупать, я ее сама себе куплю.

— А как ты ему объяснишь? Что скажешь, когда он эту шубку увидит?

— Скажу, родственники прислали. Я ему соврала, что у меня родственники богатые живут в Америке. У меня там и в самом деле есть родня, только они обычные работяги. В общем, мне пришлось рассказать сказку, что эти родственники меня очень балуют и присылают дорогие подарки.

— Ну, ты даешь. И он поверил?

— Куда он денется. Плоха та женщина, которая не умеет сделать так, чтобы мужчина поверил ее вранью. Мужики ведь как дети малые, им можно внушить все, что угодно.

Я взяла протянутые деньги и тихо спросила:

— Разве можно заработать столько денег за один раз?

— Я зарабатывала намного больше. Это как карточная игра. Иногда случались промахи. Закажешь себе шикарный номер, потратишься, доведешь клиента до кондиции, а у него долларов триста в кошельке. Вот ты и в минусе. Снимать номер попроще нельзя. Очень важно снимать такие апартаменты, где останавливаются только богатые клиенты. Нужно всегда быть на уровне. Это очень важно. Часто работать тоже нельзя, а то служба безопасности отеля заволнуется. Лучше подождать, пока все успокоится, и вновь выходить на работу. Почаще надо менять отели. В следующий раз тебе придется снять другой номер, чтобы мы жили в разных номерах, так будет менее подозрительно.

Марта сунула деньги в сумочку и подошла к столу.

— Ну что, допьем шампанское? У нас еще есть время. Отметим удачный куш.

Марта разлила шампанское по бокалам и один протянула мне.

— Марта, — спросила я, сделав глоток, — а клофелин на вкус ощущается?

— Нет, можно сыпать и в кофе, и в суп.

— Послушай, а на что, кроме шуб, ты тратишь деньги? Ведь не могут же родственники тебе каждый месяц дорогие подарки присылать.

— У меня есть еще одна болезнь, и довольно сильная. Кстати, этой болезнью болеет и твой братец. Она неизлечима.

— Я догадываюсь, о чем ты говоришь. Это казино.

— Точно. Я играю в рулетку. Раньше столько проигрывала, что утром даже на продукты не было. Отказывала себе во всем и играла. Ненавижу рулетку, но не могу отказаться! Я теряю чувство реальности, понимаешь! Иногда бывает, что делаешь одну ставку за другой, а выигрывает крупье. Ты меня не поймешь, потому что никогда не играла. Один раз я осталась без бриллиантовых украшений. Проиграла все — серьги, кольца, браслет, колье. Выигрывать удается довольно редко. Я никогда не осторожничаю. В игре вообще нельзя быть осторожной, на то она и игра.

Марта допила шампанское и внимательно посмотрела на Мишеля.

— Что ты? — поинтересовалась я и перевела взгляд на него. Мишель был неестественно желтый. Его нос как-то странно вытянулся и заострился.

— По-моему, ему плохо, — прошептала я. Марта ничего не ответила, взяла Мишеля за руку и попыталась нащупать пульс.

— Он умер, — произнесла она дрогнувшим голосом.

— Что?!

— Кажется, он умер.

Я подошла к Мишелю, схватила маленькое зеркальце, лежавшее на комоде, и поднесла к носу. Зеркальце не запотело.

— Да, он умер.

— Почему? — испуганно всхлипнула Марта.

— Потому что у него недавно был инсульт. Он сердечник. Он сегодня себя плохо чувствовал с самого утра… Ему нельзя было давать клофелин и уж тем более вкалывать наркотик. Ты не медик и не знаешь, как реагирует организм на то вещество, которое ты ему вколола.

— Но ведь это совершенно безопасно. Я столько раз проделывала все это…

— Из любых правил есть исключения. Ты же сама мне это говорила.

— Но я не хотела его убивать!

Я почувствовала, что у Марты может начаться истерика. Мне пришлось взять себя в руки и трезво оценить сложившуюся ситуацию. Правда, меня трясло не меньше Марты, но я знала одно: если я ее не успокою, то она может разрыдаться на всю гостиницу, и тогда жди беды.

— Марта, возьми себя в руки, — сказала я спокойным голосом. — Ты его не убивала. У него случился сердечный приступ. У него сердце слабое.

— Если будут делать вскрытие, то в крови найдут наркотик. Решат, что это от передозировки… — бормотала Марта.

— Какая передозировка?! Что ты несешь?! Ты вколола все правильно?

— Как всегда, — прошептала Марта.

— Значит, никакой передозировки нет. Просто у него прихватило сердце. Ему стало плохо еще до того, как он выпил шампанское. Вспомни, перед этим он извинился и вышел в туалет. Скорее всего, у него прихватило сердце. Он пришел бледный и вытирал пот со лба. Ему было плохо с самого утра, он же сказал. Он умер независимо от нас.