Великороссия: жизненный путь - [3]

как церковной общины! Хотя, безусловно, жизнь последней в такой истории во многом отражается и выражается. Механическое соединение данных политической и церковной истории могло бы дать более полную картину, но из нее все равно ускользнуло бы нечто главное, — та самая Душа, которая нематериальна и потому не ясно, как её «уловить». К тому же (и это в высшей степени важно!) до сих пор не найден «ключ» к пониманию исторического процесса. Процесс этот до сих пор представляется неким потоком, законы движения которого не установлены, где научному изучению поддаются отдельные фрагменты; причудливо плывущие в общем хаосе случайностей. Попытки осмыслить историю, как закономерный процесс, конечно, предпринимались. Тот же наш Карамзин рассматривал жизнь государства Российского с точки зрения западноевропейских (масонских, в основе своей) представлений, как некую эволюцию форм государственно-политического бытия, от низших к высшим. Это ошибка. Теперь уже многие знают, что эволюции, в общем не существует, хотя развитие от низшего к высшему может быть у отдельных объектов общего. Соловьёв руководствовался философией Гегеля (влиятельной в его время), где «саморазвитие» политической «идеи» представлялось тоже как бы эволюционным. Так что при всех явных симпатиях Соловьёва к отдельным лицам и событиям древности, у него в целом получалось, что все, что было у нас до Петра I — это как бы «низшее», подготовительное, погружённое в невежество и непросвещенность, а подлинный «свет» просвещения и культуры воссиял нам, русским, из Европы, в которую Пётр «прорубил окно»...

Самая напористая, мощная попытка представить историю как закономерный, строго детерминированный процесс, была сделана марксизмом. Но марксизм исходил из заведомо ложных (безбожных) позиций и в прокрустово ложе его надуманных схем исторический материал в большей и важнейшей части своей просто не укладывался; марксистам-историкам приходилось его постоянно «обрезать», невероятно искажать и уродовать. Иные, разуверившись после всех этих опытов, стали даже утверждать, что в истории вообще нет никаких законов и искать их безсмысленно. Так или иначе, выходит, что наука, не знающая законов бытия своего основного объекта изучения, наукой, в строгом смысле, признана быть не может.

Не здесь ли главная причина того, что мы по сей день не можем представить себе обшей картины нашей родной истории? Всегда ли так было? Нет. В древности, вплоть до XVII века включительно, русские летописцы (и их читатели) отлично и правильно представляли себе историю Русской Земли, как сочетание Промысла Божия и свободной воли людей (правителей, народа). Отсюда, хронограф (летопись) — и, по сей день самый лучший учебник истории! Он учит нас главному, — верному представлению о том, что духовное состояние народа, объединенного в Общину православных, Народа-Церкви, и колебания этого состояния определяют в очень многом развитие и характер внешних политических и церковных событий. Как в жизни человека, его глубинное духовное сердце руководит внешними эмоциями, направлением мыслей, поступками. Но летописи не всем доступны и к тому же доводят нас только до конца XVII-го столетия. Дальнейшее как бы вручается нам: смотрите и разбирайтесь сами!

Вот мы и постараемся разобраться, взяв за основу тот метод, о котором сейчас поведаем, и в правильности которого мы полностью и совершенно убеждены. Верный метод («ключ» к разумению) однако, не освобождает историка от ошибок при его применении к конкретному материалу, как по недостатку ума, так и по недостатку знаний в отношении отдельных событий и лиц. Мы чувствуем, что такие ошибки могут быть и у нас, и просим за это заведомо прощения у читателей и у Бога! Но мы точно знаем, что те, кто с предложенным методом пойдут вслед за нами, смогут исправить и дополнить и нас, и продвинуться дальше и глубже в понимании того объекта исследования, которым является жизнь Души Народа Великой России.

Великороссия, или Великоруссия, Великая Россия... Эти понятия связаны с названием Великорусской народности, а лучше сказать — народа, с древнейших времён проходящего свой жизненный исторический путь. Слово «великая» во всех указанных понятиях, с одной стороны, означает просто «большая» (по размерам, по численности). Однако с другой стороны, уже очень давно к такому простому значению, сохраняющемуся и поныне, присоединилось и другое. «Великая» — значит славная, могущественная, знаменитая. Чем славная? Чем могущественная? Чем знаменитая? Сами великоруссы отвечали на эти вопросы в разные времена не одинаково. За однозначное можно принять лишь то, что Великорусский народ, явившись как один из трёх братских народов, образовавшихся на пространстве древней Киевской Руси, создал своё государство, ставшее великим сперва по размерам, а затем и по значению для малорусского и белорусского народов (поскольку последние надолго оказались под властью Польши и Литвы), а также для многих других народов и народностей, вошедших в его состав. С середины XVII века, с началом воссоединения Великой, Малой и Белой России государство переставало быть только Великорусским, превращаясь (и превратившись в XVIII в.) в Российскую Империю. В ней Великорусский народ оказался, хотя и главным, как бы ведущим, но все же одним из многих народов. Все чаще он стал называться