Великолепная Ориноко - [21]

— Господи, если бы это было так... — прошептал Жан, глядя на далекие силуэты вырисовывающихся на юго-востоке холмов, а потом добавил, как бы развивая справедливое замечание сержанта о сходстве между Луарой и Ориноко: — Между прочим, иногда на этих песчаных пляжах можно увидеть то, чего не встретишь ни в верхнем, ни в нижнем течении Луары.

— Что же это?

— Черепахи, которые каждый год в середине марта приходят сюда откладывать яйца.

— А здесь есть черепахи?

— Тысячи черепах, и вон тот ручей справа назывался Рио-Тортуга[71], прежде чем его переименовали в Рио-Шафанжон.

— Вероятно, он заслужил это имя. Но я что-то пока не вижу...

— Немного терпения, дядюшка, и, хотя время кладки яиц уже прошло, ты увидишь черепах в несметных количествах.

— Но раз кладка окончена, значит, мы не сможем полакомиться их, как говорят, великолепными яйцами.

— Действительно, великолепными, да и мясо их ничуть не хуже. И я надеюсь, что Вальдес сумеет поймать хоть одну нам на суп.

— Черепаший суп! — воскликнул сержант.

— И на этот раз настоящий, а не из телячьей головы, как во Франции...

— Стоило бы ехать так далеко, чтобы поесть обыкновенного телячьего рагу!

Юноша был прав, говоря, что они приближаются к пляжам, куда индейцы приходят охотиться на черепах. Сейчас они появляются здесь только в охотничий сезон, а раньше эти территории были населены многочисленными враждующим и между собой племенами тапарито, панаре, яруро, гуамо, мапойе. А до них здесь обитали индейцы отомако, рассеявшиеся теперь по западным территориям. Гумбольдт[72] рассказывает, что эти индейцы, ведущие свое происхождение, как они утверждают, от каменных богов, были отчаянными игроками в лапту, еще более ловкими, чем те баски, что прибыли в Венесуэлу из Европы. Их также относят к племени геофагов[73], которые, если не хватает рыбы, питаются кусочками чуть обожженной глины. Впрочем, этот обычай существует и поныне. От этого порока — иначе не скажешь, — приобретенного в детстве, уже невозможно избавиться. Непреодолимая потребность, подобная той, что влечет китайцев к трубке опиума, заставляет геофагов есть землю. Господин Шафанжон видел этих несчастных, лизавших глину собственных хижин.

Во второй половине дня лодки продвигались вперед с большим трудом, так как из-за многочисленных мелей течение в сузившейся судоходной части стало очень быстрым и экипаж совершенно выбился из сил, преодолевая его. Небо затянули мрачные тучи, воздух был насыщен электричеством, откуда-то с юга доносились раскаты грома. Приближалась гроза. Ветер судорожными порывами прошелестел в парусах и почти полностью стих.

В такой ситуации самое благоразумное было без промедления искать укрытия, потому что грозы на Ориноко чреваты непредвиденными атмосферными явлениями, и матросы обычно спешат укрыться в глубине какой-нибудь бухты, где высокие берега защищают лодку от яростных порывов ветра.

Однако в этой части реки не было подходящих мест для стоянки. По обе стороны, насколько хватало глаз, тянулись гладкие равнины льяносов, где ураган мог бушевать на просторе.

Господин Мигель спросил капитана «Марипаре» Мартоса, что он собирается делать и не придется ли им стать на якорь посередине реки.

— Это было бы опасно, — ответил Мартос. — Якорь тут не удержит, и нас выбросит на берег и разобьет в щепки.

— Что же делать?

— Попробуем подняться до следующей деревни, а если не получится, вернемся к острову Касимирито, где мы провели ночь.

— А что это за деревня?

— Буэна-Виста, на левом берегу.

Подобное решение напрашивалось само собой, и Вальдес, даже не советуясь с Мартосом, тоже взял курс на Буэна-Висту.

Матросы спустили безжизненно повисшие на мачтах паруса, чтобы обезопасить себя от резкого рывка при внезапном сильном ветре. Гроза, по всей вероятности, начнется не раньше чем через один или два часа. Мертвенно-серые тучи, казалось, застыли над южной частью горизонта.

— Скверная погода, — сказал сержант Марсьяль капитану «Гальинеты».

— Скверная, — ответил Вальдес, — но мы постараемся обогнать ее.

Обе пироги шли рядом на расстоянии не более пятидесяти футов одна от другой, отталкиваясь раздвоенными шестами от мелей. И хотя эта тяжелая работа едва позволяла преодолевать напор течения, иного выхода не было. Нужно было любой ценой добраться до левого берега, где можно будет тащить лодки бечевой.

Добрый час ушел на эту операцию, и не раз казалось, что пироги вот-вот снесет течением и выбросит на скалы. Наконец благодаря искусству капитанов и ловкости матросов, которым помогали господа Мигель, Фелипе и Баринас, с одной стороны, Жан и сержант Марсьяль — с другой, лодки, двигаясь по диагонали, достигли левого берега.

Тут матросы смогли взяться за бечеву. Эта работа требует больших усилий, но зато лодки наверняка не снесет течением.

Вальдес предложил привязать одну лодку к корме другой, так чтобы оба экипажа могли вместе тащить их бечевой вдоль берега. Когда идти вдоль берега было невозможно, то бечеву закрепляли за находящийся метрах в сорока впереди выступ скалы или ствол дерева, а затем возвращались на борт «Марипаре» и все вместе тащили лодки.

Так они миновали находящиеся слева острова Сейба, Курурупаро и Эстильеро, а чуть позже, ближе к правому берегу, — остров Поссо-Редондо.