Великое шевоше - [76]

Трех рыцарей, оставшихся в живых, Сергей пощадил, как и их оруженосцев — младших сыновей из благородных семейств. Исключение еще сделали для нескольких возчиков и мастеровым из горожан-ополченцев. Остальных пленников барон пустил под нож.

Сир Арно находился в плохом настроении. Еще бы, победа победой, но досталась она им не дешево. Двое из его людей, ослушались приказа — бросились грабить. Как результат — лежат теперь с перерезанным горлом. Вот людям неймется… Еще один латник лишился руки ниже локтя. Бедняга нарвался на серьезных парней, и если бы не Сеид, вертевшийся рядом — умер бы от потери крови, если бы не был добит сразу. Еще один, оруженосец барона, поймал нечаянно стрелу в живот. Ополченец стрелял почти в упор, шансов у бедняги не было. Доспех, очень хороший, кстати, не выдержал. И тонкого плетения луженая кольчуга, одетая поверх бриганды не помогла, не спасла. Она неплохо держала рубящие удары, а от колющих ударов, например копьем, или стрелы бесполезна.

Раненный слабо стонал и просил пить. Его время в этом полном греха мире истекло, душа готовилась отправиться к богу. Сергей сжалился над беднягой, велев напоить его, прекрасно зная, что вода ускорит его конец. Прошло совсем чуть чуть времени, и на губах раненного запузырилась кровавая пена, и он испустил дух.

Суровый воин, товарищ по оружию умершего прочитал молитву.

Réquiem ætérnam dona eis Dómine;

et lux perpétua lúceat eis.

Requiéscant in pace.

Собравшиеся у тела воины перекрестились, повторяя за ним последнюю строчку:

— Amen.

— Amen.

— Amen.

Сергей велел завернуть трупы в плащи и завязать их покрепче. Тела следовало похоронить в освященной земле. Это даже не обсуждалось. А вот с телами врагов Сергей поступил не по-христиански, отказавшись позаботиться о них.

— Возьму грех на душу, — решительно заявил он барону, требовавшему соблюсти порядок.

Серега воспринимал молодого барона таким, какой он есть. Он не был ни хорошим, ни плохим. Он — дитя своего времени, со своеобразным понятием о чести. Ничто не помешало барону прирезать пленных, и тут же такая трогательная забота об их погребении. Друг на полном серьезе собирался отправить людей за священником. Ближайшая церковь — миль за десять. Это не смущало барона.

Вот уж нет. Ночевать рядом с трупами Сергей не собирался, на дворе октябрь, погода теплая, градусов двадцать — двадцать пять. Тела быстро протухнут.

День ушел на сбор трофеев. Окровавленную одежду убитых Сергей запретил брать с собой. Солдаты ворчали недовольно, но подчинились. Мало им добычи… По их понятиям — добычи много не бывает. Что делать — таковы нравы.

Обоз тронулся в путь, как только управились с погрузкой. До темноты успели пройти мили три и остановились на ночлег.

— Кольчуги ржавые, мечи из плохого железа, а копья… — жаловался барон Сергею. — Ты видел наконечники?

— Видел, — спокойно отвечал Сергей. Он привык к тому, что барон вечно недоволен взятой добычей. — Давай выбросим?

— Ну, уж нет! — отрицательно замотал головой рыцарь.

— Тогда не жалуйся, — отрезал Сергей. — Не гневи бога.

Барон умолкал, но не надолго. Через несколько минут он вновь начинал плакаться:

— А кони? Разве это кони?

Сергей тяжело вздыхал, укоризненно глядя на друга. Горбатого только могила исправит. Это верно. Сергей и сам не понимал, зачем им столько оружия и защитного вооружения. Ладно бы взяли только хорошее… Ан нет, ничего не оставили. Шесть повозок — это только военные трофеи, а еще котлы, палатки, продукты, вино и всякое барахло. Со стороны они смотрелись не военным отрядом, а черт те кем. Впрочем, войско принца, уже сейчас напоминало не воинское подразделение, а большой город, жители которого вздумали переселиться на другое место.

Англичане, уходя из Плезенса, подожгли дома, что стало обычной практикой этого набега. Более того, вся страна в округе — разорена. Там, где ранее стояли деревни — теперь следы пожарищ, мельницы сожжены, виноградники вырублены. Экономика графства Ривьер понесла значительный урон, от которого она вряд ли оправится в ближайшие годы.

С чувством выполненного долга англичане покидали главный город страны, двигаясь на восток по старой римской дороге, ведущей к Ошу. К вечеру понедельника армия принца дошла до деревни Ле Басу. Солдатам запретили появляться в ней, так как данная деревня принадлежала архиепископу Оша, и как владение церкви защищена от разграбления. Знатные вельможи и рыцари, отвечающие за продовольствие армии, были приглашены на обед и остались ночевать в деревне. Солдаты же разбили лагерь неподалеку от нее, довольствуясь радостями походной жизни — девкой под боком, или же кружкой другой доброго вина, в котором армия не испытывала недостатка.

В среду войска проследовали мимо Монтескью, большого и богатого города, хорошо укрепленного, с большим гарнизоном. Английские отряды совершили несколько рейдов в сторону города, уничтожая деревни, сжигая запасы хлеба и выливая вино на землю. Солдаты надеялись, что принц отдаст приказ о штурме города, но армия продолжала движение в прежнем направлении, пока не достигла берегов реки Баиз.

Следуя вдоль берега, реки армия спустилась до Миранде — городу принадлежащему графу Коменжу. Разведка донесла, что в городе сидит сильный гарнизон под командованием отважного капитана, твердо решившего оборонять город.