Великое шевоше - [123]

Сергей торопился, матушка решила, что сама справиться с хозяйством, а сына отсылала в Бордо с письмами, адресованными ее друзьям. Бланш поедет вместе с ним. Что делать с девчонкой Сергей не знал. Отца у нее больше нет, мать умерла во время родов. Есть близкие родственники, но они все вассалы д’Арманьяка, и после того, что гасконцы с англичанами учинили в их фьёфах, родственники вряд ли найдут деньги на выкуп девчонки. Во всяком случае, не скоро.

Элен написала несколько писем друзьям принца и одно самому Эдуарду. Сергей не удивился наличию у матушки бумаги — она имела уже широкое хождение и попадала в Гиень и Лангедок из Испании.

— Передашь бумаги и привезешь ответы, — строгим голосом напутствовала мать сына.

— Матушка, хоть намекните о чем вы пишите благородным господам? А то все темните и темните, — Сергей не удержался, вновь попробовал выяснить, что на сей раз затевает мать.

— Не ваше дело, — Элен достаточно спокойно относилась к его попыткам самостоятельно решать свою судьбу.

Собственно и попыток как таковых не было. Сергей просто плыл по течению, позволяя Элен плести интриги. Прошло всего четыре месяца, и он из беглеца, нищего бастарда превратился в рыцаря, держателя фьефа от самого принца (права английской короны на Аквитанию Сергей не ставил под сомнение), сеньора с двумя сотнями ренты. Другое дело, что величина ренты не соответствовала реальному доходу. Его доход в действительности — чуть больше ста ливров и почти все натурой. Подарок принца — превосходный боевой конь — вот эквивалент годового дохода с фьефа, а с нынешним состоянием дел — на половину коня и хватит. А жить, на что прикажите? Вот то-то и оно. А Светлана считает его разбойником, грабителем! Хочешь жить нормально — служи своему сюзерену, а служба эта, известно какая… И военная добыча, а это законная добыча, а не грабеж вовсе, считается бонусом, если хотите, одобренной традицией премией за риски. Добыча — неотъемлемое право военного сословия. Кто рискнет отнять у шевалье это древнее право — тот покойник.

Так, что не стоит обижаться на жизнь. Что ему светило в этой жизни? Сергею повезло, что старик де Бола взял бастарда к себе и определил к воинской службе. Обычно у бастардов одна дорога — служить богу. Сидел бы где-нибудь в теплом местечке и отвешивал поклоны… Перспектива ужасная. Да взять даже его самого — какая каша творилась в голове после переноса сознания! С ума сойти можно. Разве может современный человек понять и принять средневековое право? Ну, кто в своем уме согласиться, что собственность это то же самое, что наследственное владение? Мое — это мое! Вот основа капиталистических отношений. Мое — защищено законном и неприкосновенно. А тут собственность — синоним наследственному владению! Сергей вначале долго не мог этого понять и принять, как его земля, которую он держит и передаст (дай то бог) по наследству своим детям — собственно не его земля, а того кто ее ему дал? Но при этом продать он ее может!

И вот еще, матушка решила купить дом в Бордо, ну или в пригороде. Так и не дом вовсе покупать придется, а держание, или его часть! Тонкостей тут навалом. Просто дом — это когда отдельное строение, одно из нескольких на улице — это часть держания, уже раздробленного сеньором, в свою очередь получившим его от своего сеньора. А нормальное, цельное держание — от улицы до улицы, вот так-то. И есть реальный шанс купить дом, то есть часть держания и держать его от какого-нибудь Пердюки д’Альбре… бастарда…

— Тьфу ты, — Сергей сердито сплюнул, поймав себя на мысли, что он уже вжился в роль, и уже не играет, а по настоящему живет в этом мире, как полноценный человек.

Грех на судьбу жаловаться. Ему повезло с матушкой. Была у него мысль, что не может средневековая женщина быть такой продуманной и просчитывать свою партию на много ходов вперед. Именно партию. Матушка показала себя талантливым управленцем. Это в средневековье-то, где женщины только и делают, что рожают. Производят отпрысков, как настоящий конвейер.

Была у него мысль, что матушка не та за кого себя выдает. Сергей однажды неожиданно окликнул Элен, по-русски обложив нецензурными выражениями. И ничего. Или это железная выдержка и стальные нервы, либо он параноик. Чтобы успокоить себя Сергей даже пообщался с докторшей, хоть и не любил он с ней общаться, из-за ее молчаливого презрения. Светлана подтвердила, что женщин в прошлое не отправляли, разве что до ее прихода на работу в фирму. Но нет, она бы точно знала. Брат рассказывал только о мужчинах и ни разу не упоминал о женщинах. Нет, не попаданка сидит в теле его матушки. Не попаданка.

Судьбы Аркадия Петровича и докторши косвенно подтверждают этот вывод. Крупный бизнесмен, ответственный чиновник, имеющий богатый опыт в управлении, кем стал? Брюхотыком! А ведь имел отличный шанс хорошо устроиться в этом мире. Даже мог получить дворянство со временем, а в итоге что получил? Преследование законом. А все натура его гнилая виновата, решил бизнес вести по привычным ему правилам — вот и получил по суслам, капиталист хренов.

А Светлана? Та совсем сбрендила, мало того, что понесла знания в массы, сердобольная ты наша, так еще за языком не следила. Атеистка юная, понимаешь. Еще в прорицательницы подалась в придачу. И чуть было на костер не угодила. Даже и пожалели бы дурру — языка лишили, разве это жизнь без языка? В землях Каркассона Сергей насмотрелся на таких увечных баб — епископ тамошний мужик зело строгий.