Великое Предательство: казачество во Второй мировой войне - [22]
Общественно-политической работы в полках и станицах почти не было: то, что можно отнести к этой категории, стояло на крайне низком, убогом уровне. Пресса РОД (Русское Освободительное Движение) была объявлена запретной и случайно попадавшие к казакам экземпляры конфисковывались.
Однако «тихая пристань» взволновалась в марте-апреле 1945 года. Произошло это в связи с появлением в Италии начальника ГУКВ генерала П. Н. Краснова, с одной стороны, и представителя штаба РОА полковника А. М. Бочарова — с другой. Это было время значительных и долгожданных организационных успехов РОА и среди казаков появились активные сторонники немедленного объединения с РОА.
Этому противодействовал П. Н. Краснов, который, как известно, был наиболее решительным и влиятельным противником такого объединения. Одной из контрмер генерала Краснова была организация в Стане школы пропаганды (официально ее назвали «школой связи»).
Программа занятий была составлена близкими к генералу Краснову людьми и с ним согласована. На торжественном открытии школы генерал П. Н. Краснов в пространной речи изложил свою политическую концепцию. Основное внимание, как и следовало ожидать, он посвятил волновавшему всех вопросу: характеристике власовского движения и самого генерала Власова. Концепция эта сводилась, примерно, к следующему:
1. В свое время была Великая Русь, которой следовало служить. Она пала в 1917 году, заразившись неизлечимым, или почти неизлечимым, недугом большевизма.
2. Но это верно, однако, только в отношении собственно русских областей. На Юге (в частности, в казачьих областях) народ оказался почти невосприимчивым к «большевицкой заразе».
3. Нужно, следовательно, спасать здоровое, жертвуя неизлечимо больным. Но есть опасность, что более многочисленный «больной элемент» задавит элемент здоровый (т. е. русские северяне — казаков).
4. Чтобы избежать этого, надо найти союзника-покровителя и таким может быть только Германия, ибо немцы единственная «здоровая нация», выработавшая в себе иммунитет против большевизма и масонства.
5. Во власовское движение не следует вливаться: если окажется, что власовцы абсолютно преданные союзники гитлеровской Германии, тогда можно будет говорить о союзе с ними. А пока расчет только на вооруженные силы немцев.
Вскоре появилось пресловутое письмо генерала Краснова генералу Власову. Затем Стан узнал о приказе генерала Науменко кубанцам о признании командования Власова, на который генерал Краснов ответил также приказом о неподчинении приказу генерала Науменко.
В редактировании письма генералу Власову принимал участие хорунжий Н. С. Давиденков, прежде служивший в РОА. По его словам, ему во многом удалось сгладить «острые углы» письма Краснова, то есть сделать его менее вызывающим.
Волновался весь Казачий Стан, но более других кубанцы. К ним и были посланы докладчики, имевшие целью «разоблачить генерала Науменко». В числе их был генерал Соламахин, кубанец. На собрании в кубанских станицах его чуть не избили. Такая же история случилась и с более умелым и умеренным докладчиком — хорунжим Давиденковым.
Генерал Науменко стал символом долгожданного воссоединения с генералом Власовым.
К.
Долина смерти
Есть долина такая в Тироле,
А в долине той Драва-река…
Только вспомнишь — и дрогнешь от боли,
Как от вскрывшего рану клинка!
Там, где крепко задумались горы,
Обступивши небесную гладь,
Ветер повесть греха и позора
Не устанет в веках повторять.
Ты ж, поэт, свои горькие строфы,
Что на волю прорваться спешат,
У подножия новой Голгофы
На коленях слагай, не дыша!
Где-то Драва в безудержном плаче,
Ударяя, как в грудь, в берега,
Причитает о жизнях казачьих,
Хладно брошенных в руки врага.
Обманули закон и защита,
Просьбы тронуть глухих не могли…
Кровь коварно, безвинно убитых,
Вопиет, вопиет от земли!
Колыхнулись хоругви, как тени…
И в молитвенный жаркий порыв
Злобно хлынуло уничтоженье,
Все стихией своей затопив!
По плечам, головам и иконам
Мчались сотни подкованных ног…
Даль и высь переполнились стоном,
Но никто не пришел — не помог!
Лишь одна сердобольная Драва,
Отражая июньскую твердь,
Укрывала волною кровавой
Убежавших от ужаса в смерть…
Горы строже нахмурили брови,
В долгом эхе их дрожь проняла —
Не от лязга ль железных чудовищ,
Волочивших и рвавших тела?
Казаки, и казачки, и дети,
Цвет последней казачьей земли,
Позабытые всеми на свете
Ни за что в западне полегли…
Так склонись же, поэт, на колени
И взывай, и моли, и проси,
Чтоб хоть поздняя весть об измене,
Как огонь, пронеслась по Руси,
Чтобы память о жертвах дрожала
В русском сердце рыданьем всегда!
А пока… пусть тирольские скалы
Наливаются краской стыда!
Мария Волкова
Отход казаков из северной Италии в Австрию и расположение их на реке Драве
Ко времени капитуляции Германии казачьи беженцы с семьями и строевые части, организованные для их охранения, возглавляемые Походным атаманом генералом Домановым, находились в северной Италии. Этот так называемый Казачий Стан занимал ряд сел в районе города Толмеццо и отстоял от австро-итальянской границы по прямой линии примерно в 25 километрах. Там же находился начальник ГУКВ генерал П. Н. Краснов.
Австро-итальянская граница пролегает по гребню Альпийского хребта, протягивающегося с запада на восток, с небольшим уклоном к югу. Отходила вся многотысячная казачья масса в Австрию по единственной шоссейной дороге, ведущей к перевалу. Путь этот пролегал по берегу небольшой горной речки Бут, протекающей в ущелье.
Федор Дмитриевич Крюков родился 2 (14) февраля 1870 года в станице Глазуновской Усть-Медведицкого округа Области Войска Донского в казацкой семье.В 1892 г. окончил Петербургский историко-филологический институт, преподавал в гимназиях Орла и Нижнего Новгорода. Статский советник.Начал печататься в начале 1890-х «Северном Вестнике», долгие годы был членом редколлегии «Русского Богатства» (журнал В.Г. Короленко). Выпустил сборники: «Казацкие мотивы. Очерки и рассказы» (СПб., 1907), «Рассказы» (СПб., 1910).Его прозу ценили Горький и Короленко, его при жизни называли «Гомером казачества».В 1906 г.
Князь Андрей Волконский – уникальный музыкант-философ, композитор, знаток и исполнитель старинной музыки, основоположник советского музыкального авангарда, создатель ансамбля старинной музыки «Мадригал». В доперестроечной Москве существовал его культ, и для профессионалов он был невидимый Бог. У него была бурная и насыщенная жизнь. Он эмигрировал из России в 1968 году, после вторжения советских войск в Чехословакию, и возвращаться никогда не хотел.Эта книга была записана в последние месяцы жизни князя Андрея в его доме в Экс-ан-Провансе на юге Франции.
Королева огромной империи, сравнимой лишь с античным Римом, бабушка всей Европы, правительница, при которой произошла индустриальная революция, была чувственной женщиной, любившей красивых мужчин, военных в форме, шотландцев в килтах и индийцев в тюрбанах. Лучшая плясунья королевства, она обожала балы, которые заканчивались лишь с рассветом, разбавляла чай виски и учила итальянский язык на уроках бельканто Высокородным лордам она предпочитала своих слуг, простых и добрых. Народ звал ее «королевой-республиканкой» Полюбив цветы и яркие краски Средиземноморья, она ввела в моду отдых на Лазурном Берегу.
Эта книга о человеке, который оказался сильнее обстоятельств. Ни публичная ссора с президентом Путиным, ни последовавшие репрессии – массовые аресты сотрудников его компании, отъем бизнеса, сперва восьмилетний, а потом и 14-летний срок, – ничто не сломило Михаила Ходорковского. Хотел он этого или нет, но для многих в стране и в мире экс-глава ЮКОСа стал символом стойкости и мужества.Что за человек Ходорковский? Как изменила его тюрьма? Как ему удается не делать вещей, за которые потом будет стыдно смотреть в глаза детям? Автор книги, журналистка, несколько лет занимающаяся «делом ЮКОСа», а также освещавшая ход судебного процесса по делу Ходорковского, предлагает ответы, основанные на эксклюзивном фактическом материале.Для широкого круга читателей.Сведения, изложенные в книге, могут быть художественной реконструкцией или мнением автора.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.