Великое Нечто - [20]

— Нам, пожалуйста, репу пареную с брусникой и биточки картофельные. Картофель, надеюсь, не совхозный?

Официант, как смог, изобразил обиду. На его осунувшемся лице возникло нечто среднее между байроническим разочарованием и выражением человека, собравшегося вот-вот чихнуть.

— Картофель парниковый. С экологической фермы в Техасе. Поступает в свинцовых ящиках. Биологически удобренный. Воздух и вода проходили фильтрацию, — сказал он.

— Вот и хорошо.

С усилием ворочая огрызком карандаша, минорный юноша сделал отметку в блокноте и собрался отползти на кухню.

— Постойте. Есть чего-нибудь выпить? — спросила Лирда.

Официант с готовностью вернулся:

— Выбор самый обширный. Вина, коньяки, другие напитки. Более двухсот наименований. Желаете изучить карту?

— Водочки бы… — робко заказал Крыжинский. — А? Графинчик?

— Графинчика, пожалуй мало, — засомневалась Лирда. Ее потребность в жидкости была намного выше. — Вот если бы литра три…

— Три литра водки? — Официант уставился на толстяка. Тот тоже был удивлен.

— Ты уверена? — осторожно спросил он. Ведь нас только двое.

— Пока двое, но ведь когда-нибудь нас может быть и трое? Ты не думал об этом, милый? — мягко спросила Лирда.

Константин Львович сглотнул.

— Почему бы и нет, — хрипло сказал он официанту. Официант понимающе кивнул и исчез.

«Все равно она столько не выпьет. Просто проверяет, жадный ли я, — размышлял Константин Львович. — А после того, как она… Можно отвезти ее на дачу».

Пока официант отсутствовал, а толстяк размышлял, как объяснить жене, где он был вечером, Лирда осматривалась.

Посетителей в этот час было немного. Какие-то американские туристы, муж и жена, лет за семьдесят, громко переговариваясь, вонзали искусственные зубы в редиску, рядом сидела скромная девушка-переводчица, ела тыкву и время от времени повторяла «Suire, you are right, ms. Maison».

А за соседним столиком сидели двое мужчин в дорогих костюмах, один из них был с усами, а другой с большой родинкой на щеке. Оба пили, но усатый был совершенно трезв, а тот, что с родинкой, хотя пилменьше, был уже изрядно навеселе.

Лирда, как только появилась в ресторане, сразу почувствовала на себе пристальный взгляд усатого, как будто он видел ее раньше. Она прокрутила в памяти события этого дня, но нет, раньше он ей не встречался.

Тем временем усатый достал из «дипломата» журнал и долго разглядывал фотографию на обложке, то и дело переводя взгляд на Лирду и обратно.

С фотографии на фоне гавайского пляжа с силуэтами яхт на горизонте лазурного океана мило улыбалась очаровательная шатенка с короткой стрижкой. Очевидно, чтобы красавица не казалась пуритански настроенным зрителям слишком уж набожной, на одной ноге у нее был приспущенный чулок.

— Смотри, это же Светлана Петушкова! — проговорил усатый, толкая своего приятеля с родинкой. — Известная русская модель «Плейбоя»!

— Петушкова? Где? — удивилась Родинка.

— За соседним столиком!

— Быть не может! — не поверила Родинка, делая безуспешную попытку сфокусировать взгляд на журнале, но вместо женщины видя там какую-то фигу.

— А я говорю, это она! Похожа потрясающе! Ни за что не поверю, что это может быть случайным сходством.

— Ик… И как ты это выяснишь? — икнула Родинка.

— Пойду приглашу ее за наш столик. Если это действительно Светлана Петушкова, она бросит своего пузыря через минуту. Я умею находить общий язык с такими женщинами. — Усатый встал и, победно улыбаясь, направился к столику Лирды.

— Позвольте угостить вас, — громко сказал он, обращаясь к Лирде. — Мы давнишние поклонники вашего таланта.

— Таланта? — удивилась Лирда. — Не думала, что у меня есть таланты, во всяком случае, известные вам.

— Разве вы не Светлана Петушкова? — Усатый облокотился на стол и заговорщицки подмигнул Лирде. — Присоединяйтесь к нам, у нас гораздо больше общего, чем вам кажется.

— Я не одна, — заволновалась Лирда, не видя, но ощущая, что кнорс, повисший над плавучим казино, вытягивается в прямую линию. — И вы обознались, я не Курицына.

— Детка, не води меня за нос! Поверь, я знаю, кто ты, а ты скоро узнаешь, кто я. — Усатый приблизил свое лицо к ее лицу. Тебе нужен настоящий мужчина, уверенный, опытный, богатый, а не этот… жирный бурундук.

Оскорбленный Константин Львович, все это время возмущенно глотавший воздух, вскочил.

— Она со мной! — крикнул он срывающимся голосом и схватил усатого за лацканы пиджака. — Думаю, вам лучше уйти. А то… а то я за себя не ручаюсь!

Усатый выпрямился во весь свой немалый рост и навис над Константином Львовичем. Тот торопливо отпустил его пиджак и попятился.

— Да знаешь ли ты, по какому острию бритвы ходишь? — медленно и страшно произнес усатый. — Ах ты, заплывшая жиром лысая козявка!

Константин Львович неожиданно для себя подскочил, шлепнул усатого ладонью по щеке и зажмурился, ожидая расправы. Но ничего не происходило. Толстячок осторожно открыл вначале один глаз, потом второй и огляделся. Усатого нигде не было видно, только слышалось барахтанье в воде. Приятель усатого, который с родинкой, моментально протрезвев, отступал к двери, опасливо поглядывая на толстячка.

— Ч-что случилось? — спросил Крыжинский.