Великое единство - [27]

— Почему же сами не сделали планировку? Нам здесь жить и работать, мы здесь хозяева, с нас спрос, значит, нужно быть хозяевами во всем.

И тут же на одной из стен этого корпуса мелом начали рисовать эскиз генеральной планировки завода. Проработали несколько часов, но зато всем руководителям стало ясно, кто где располагается, кто его сосед, куда каждому тащить свое имущество. Посадили специалистов, чтобы они перенесли эту планировку на бумагу, оформили и направили ее на утверждение. А сами — действовать!

Но легко сказать — действовать. Для этого прежде всего нужны люди, а многие из них еще устраивались в деревнях. Едут и заводские руководители, но не в деревни, а к местным властям, как привыкли в Воронеже, в обком.

Перед поездкой в обком заводчане явились к своему непосредственному начальнику — в 15-е Главное управление наркомавиапрома — к Д. Е. Кофману.

— Вот, Давид Ефимович, так и так. Не можем мы согласиться с расселением наших работников по всей степи безбрежной. Поедемте с нами в обком, будем искать более приемлемое решение этого вопроса. Ведь дело-то идет о скорейшем выпуске нашим заводом грозного, очень нужного оружия.

— Давайте поедем, — отвечает Кофман, — но толку от этого посещения не будет, мы уже пробовали. Руководство здешнего обкома, как это ни странно, еще живет мерками мирного времени, не поняло обстановки, само ничего не решает. А вот сегодня приезжает сюда заместитель нашего наркома Петр Васильевич Дементьев, давайте подождем его и вместе будем действовать.

Д. Е. Кофман, к сожалению, оказался прав. Делегации во главе с П. В. Дементьевым не удалось найти общего языка с местным руководством. Возвратившись в Москву, Дементьев доложил о ненормальностях обстановки на новостройке. А еще через несколько дней руководители авиазаводов с новой площадки были вызваны в обком ВКП (б), где уже с ними решал все вопросы новый секретарь В. Д. Никитин, хорошо знакомый воронежцам по совместной работе.

Никитин, быстро разобравшись в обстановке, тут же обратился в ГКО и получил разрешение на разбронирование большого количества государственных помещений и жилых домов в соседнем с новостройкой городе. Туда и стали поселять эвакуированных заводчан с семьями.

Эшелоны из Воронежа прибывали регулярно. С каждым составом, привозившим оборудование цехов, материалы и детали самолетов, приезжали и работники завода с семьями. Они тут же включались в разгрузку транспортов и размещение оборудования в новых корпусах.

Безусловно, прибывающих интересовало новое место, и они забрасывали «старожилов» вопросами. Последних же продолжала волновать обстановка в Воронеже, дела на заводе. Для них по-прежнему родным домом оставался Воронежский завод.

Первая весточка оттуда, с родины, была трагична. Оказалось, что на второй день после отъезда первого эшелона — 12 октября — произошел очередной налет на завод. Крупная бомба попала в крыльевой цех, были жертвы… Но завод работает, «илы» взлетают с заводского аэродрома и уходят на фронт. Основная идея плана эвакуации завода — не прекращать выпуск самолетов при перебазировании — успешно реализуется, и это очень здорово!

Ответная информация прибывающим товарищам была не столь утешительна. Огромный корпус агрегатных цехов и такой же корпус главной сборки самолетов еще не имеют крыш. Правда, расположенные в два этажа вдоль этих корпусов бытовки почти готовы, и в них разместились технические отделы, администрация и цеховые службы. В корпусах для заготовительных цехов не закончено возведение стен. Для кузницы, компрессорной еще только закладываются фундаменты, то же и для ряда других корпусов. Отсутствуют складские помещения. На аэродроме не закончено строительство летного поля, нет хранилищ бензина и масла. В корпусах нет воды, отсутствует канализация, не закончена электропроводка. Нет жилья для работников завода.

Словом, мало что могло порадовать людей на новом месте. А тут зима начала все более активизироваться. При этом оказалось, что для здешних мест характерным является ветерок, усиливающийся по мере того, как крепчает мороз.

А «конвейер» эшелонов, перевозивших оборудование и людей из Воронежа, действовал непрерывно. И для заводчан, собравшихся на новой площадке, главной задачей было принять оборудование, расставить его по цехам в новых корпусах и привести в действие.

Так же, как и в первый день, грузы катились по заводскому двору на обрезках труб и бревнышках. Правда, появился еще один вид транспортного средства — металлический лист с привязанной к нему веревкой или тросом. Станок устанавливался на лист, несколько человек впрягалось в тросовую петлю, один-два помогали сзади — и станок ехал по подмерзшей к тому времени, покрытой снежком дороге.

Работа изматывала всех до изнеможения. Вечером в бараки люди возвращались вконец обессиленные, грязные, голодные. Не было слышно обычных шуток и «розыгрышей» — все стремились забраться на нары и побыстрее заснуть.

На разгрузке заводского оборудования работали не только мужчины, но и женщины. Например, отлично трудилась дружная бригада женщин под командованием технолога ОГТ молодой, задорной Татьяны Сергеевны Кривченко. Эта бригада не только не отставала от многих мужских бригад, но и порой задавала им тон.