Великодушный призрак - [3]

Он замялся. Он хотел сказать, что общество призраков, даже самых доброжелательных, ему неприятно, и не лучше ли ей вернуться в свою подводную могилу и оставаться там? Но сказать так было бы невежливо и кто знает? - возможно, опасно.

- Ты очень мил, Клод, - ответила она. - Мне действительно стало легче теперь, когда я знаю, что о Момо позаботятся. Я так благодарна тебе.

Коль скоро она так расчувствовалась, казалось кроткой и покладистой, он мог и сам проявить порядочность.

- Слушай, Альвина, прости меня...

Она придвинулась чуть ближе. Легкая призрачная морщинка пролегла у нее меж бровей:

- О, нет, не говори так, дорогой, тебе не за что извиняться. Я получила по заслугам.

- Ты в самом деле так думаешь?

Он не переставал удивляться.

- Я знаю, что заслужила быть убитой. Я была просто невыносимой женой тебе.

- Да нет, что ты!

- Нет, это именно так! Я стала сущей ведьмой. Я не сознавала это, когда была жива, но теперь вижу ясно. Я была эгоистична, упряма, сварлива, всегда хотела настоять на своем и устраивала сцены, когда мне это не удавалось. Но хуже всего то, что я мало любила тебя. Разве ты не согласен с этим маленьким каталогом, дорогой?

- Да, но...

- Ты поступил со мной по-справедливости, Клод!

- Альвина!

- Именно так - и точка. Я заслужила, чтобы быть убитой.

- Ну зачем ты так?

- Это правда. Вот это я и хотела сказать тебе, милый, и потому прощаю тебя от всего сердца.

Он уставился на нее с недоверием, и вновь ощутил тот давешний легкий озноб. Однако сейчас это был не страх. Тогда что же? Когда сталкиваешься с таким великодушием и терпимостью... это просто вызывает забавное чувство, вот и все.

- Послушай, Альвина... - начал было он. Но она исчезла. Момо жалобно скулила и неистово металась по комнате от стены к стене, словно искала что-то такое, чего там уж больше не было.

- Собаку я в квартиру не пущу! - заявила Элис. Она была сегодня в пурпурных тореадорских штанах и стояла подбоченясь, преграждая вход в дом. Когда она встряхивала головой, темная грива волос колыхалась у нее за спиной.

- Но, ангел мой, - говорил Клод, - это собака моей жены.

- Знаю, - огрызнулась Элис. - Я не люблю собак, а твою покойную жену любила еще меньше.

- Но, ангел, я не могу оставить собаку дома одну! Я должен о ней заботиться.

- С какой стати? - в темных глазах Элис вспыхивали электрические искры. - Почему ты не избавился от нее?

- Я обещал...

- Что?!

- Ну, я как бы дал себе такое обещание после смерти жены. Это единственное, что я мог сделать. В конце концов, я виноват перед ней. Постарайся понять, ангел мой, не будь жестокой. Все получилось так, как мы хотели, теперь нам никто не мешает. Я свободен. Только ты и я, мы вдвоем...

- Втроем, - поправила она. - Ты, я и собака.

- Но теперь нам все равно лучше, чем прежде, правда? Что-то переменилось. Пожалуйста, впусти меня, ангел мой!

Она смерила его долгим презрительным взглядом, потом резко повернулась и ушла в дом, тем самым позволив ему войти. Он проскользнул внутрь, таща за собой на поводке Момо, и затворил дверь.

То, что ее впустили, не очень обрадовало Момо. Она улеглась под дверью, укоризненно глядя на Клода и тихо ворча. Клод, не обращая на нее внимание, последовал за Элис и уселся на диван.

- Ты наконец-то уделил мне толику своего драгоценного времени, процедила Элис.

- Пойми мне надо быть осмотрительным, ангел мой, я все же вдовец и якобы в трауре...

- Целых три месяца! Не слишком ли долго?

- Возможно, я слишком осторожен...

- Воистину!

- Прости меня, ангел мой! - он протянул к ней руки, но она увернулась от его объятий. - Неужели ты не простишь меня? Я разрывался между предосторожностью и страстью, поверь мне!

- И осторожность взяла верх!

- Пусть будет так. Но все уже позади. Давай наверстаем упущенное, а?

- Боюсь, что я не в настроении, Клод.

- Элис, я решился на многое ради тебя, я очень рисковал. Кажется меня можно бы простить за небольшую предусмотрительность при таком положении дел.

- Я ничего не прощу тебе и не позволю играть на моих чувствах, Клод Криспин. Ты не должен был бросать меня на целых три месяца!

Упреки ее были внезапно прерваны пронзительным лаем Момо. Клод взглянул на собаку и обнаружил, что она сидит на задних лапках, блестя глазами и виляя хвостиком. А напротив них, на стуле, примостилась Альвина.

- Так это и есть та женщина, ради которой ты убил меня, Клод? спросила она.

- Альвина! - изумился он.

- Ты назвал меня Альвиной? - возмутилась Элис.

- Дорогой, - объяснила Альвина, - она не может меня видеть. Если ты будешь разговаривать со мной, она решит, что ты тронулся умом. Я буду вести себя тихо. Не обращай на меня внимания.

- Что с тобой, Клод? - осведомилась Элис.

- Так, ничего, просто немного расстроен.

- Она очень хорошенькая, - заметила Альвина. - Намного красивей меня, и совсем другого типа, более романтического и волнующего.

- Слушай, Элис, - сказал Клод, поспешно поднявшись с дивана, - мне, наверное, лучше пойти домой. Я что-то нездоров.

- Домой? Ты только пришел, и мы не виделись целых три месяца!

Альвина громко вздохнула:

- А она с характером, Клод! Вероятно, это и делает женщин более желанными. Жаль, что я не была такой!