Великий сон - [41]

— Целоваться с вами очень приятно.

— И прекрасно владеете собой. Это так лестно. Ваша заслуга, или ради моего отца?

— Целоваться с вами очень приятно.

— Отвезите меня отсюда, будьте любезны, — сказала она ледяным тоном. — Я совершенно уверена, что хочу домой.

— Не хотите стать мне сестрой?

— Если бы под рукой оказалась бритва, перерезала б вам горло — просто чтоб увидеть, что потечет.

— Кровь гусеницы, — ответил я.

Включив мотор и развернувшись, я поехал обратно к шоссе. Миновав городок, направились к Западному Голливуду. За всю дорогу она не шевельнулась. Проехав ворота, по знакомой автомобильной дорожке подрулил к подъезду большого дома. Она толкнула дверь и выскочила раньше, чем я успел остановиться, — и все молча. Я смотрел ей в спину, пока она жала на звонок. Дверь открылась выглянул Норрис. Проскользнув мимо него, она исчезла. Дверь захлопнулась, а я еще посидел, косясь на нее.

Потом, развернувшись, отправился домой.

XXIV

Вестибюль на этот раз был пуст — никаких бандитов под пальмой с приказами для меня. Поднявшись на лифте на свой этаж, я пошел по коридору в сопровождении приглушенных звуков радио за дверью соседей. Мне позарез требовалась выпивка — и срочно. Зайдя в квартиру и не зажигая света, я двинулся на кухню, однако, сделав пару шагов, остановился. Что-то было не так. Нечто в воздухе — какой-то запах. Шторы на окнах задернуты, в боковые щели с улицы проникал свет, и в комнате царила полутьма. Я постоял, не двигаясь, и прислушался. Запах в воздухе — это духи, тяжелый, сладкий аромат духов.

Стояла тишина — полная, неподвижная. Затем, когда глаза привыкли к полутьме, я увидел перед собой на полу нечто, чего быть не могло. Отступив назад, дотянулся до выключателя на стене и зажег свет.

Постель была расстелена, и что-то в ней хихикало. На моей подушке покоилась белокурая головка. Голые руки закинуты и сложены на золотистом темени. В моей постели, посмеиваясь, лежала Кармен Стернвуд. Пряди светлых волос раскинулись по подушке так, словно над ними поработали искусные руки мастера. Слюдяные глаза смотрели на меня и, как всегда, производили впечатление пустоты. Она улыбнулась, обнажив мелкие острые зубы:

— Ведь я вкусная?

— Как филиппинец в субботний вечер, — сухо ответил я.

Подойдя к торшеру, зажег его, затем вернулся выключить верхний свет и снова прошел через комнату к шахматной доске на столике под торшером. У меня была отложена партия на шестом ходу — не смог решить ее, как и большинство своих проблем. Склонившись над доской, сделал ход дамой, потом, сняв шляпу и плащ, отложил их в сторону. За все время с постели доносился лишь тихий смешок, напоминавший крысиный писк за деревянными панелями старого дома.

— Спорю, вы даже не догадываетесь, как я сюда попала.

Погасив сигарету, я с грустью посмотрел на нее:

— Спорим, что знаю. Вы пролезли сквозь замочную скважину, как Питер Пэн.

— Кто это?

— Так, один паренек, с которым я как-то познакомился в казино.

Снова смешок:

— Зы вкусный.

— Ешьте свой палец… — начал было я, однако она меня опередила, и напоминание оказалось излишним: отняв от темени правую руку, засосала палец, поглядывая в мою сторону круглыми озорными глазами.

— Я совершенно раздетая, — сообщила она, пока я, закуривая, смотрел на нее.

— Господи, а я-то думал. Все время ломал себе голову, никак не мог догадаться. Почти додумался, а вы вот поторопились, сказали. В ближайшую минуту, спорю, я бы и сам сказал, что вы совершенно раздетая. Я ведь всегда сплю в ботинках на случай, если проснусь от угрызений совести и придется от них спасаться.

— Вы вкусный.

Она по-кошачьи покрутила головой. Потом, ухватившись левой рукой за простыню и выдержав эффектную паузу, откинула ее. Была в самом деле раздета. Лежала, освещенная лампой, сверкая наготой, как жемчужина. Поистине, девицы Стернвуд взяли меня в этот вечер на мушку.

Я смахнул табачную крошку с верхней губы.

— Отлично. Только я это уже видел. Помните? Я тот парень, который постоянно обнаруживает вас без одежки.

Хихикнув, она опять прикрылась.

— Так как же вы попали сюда? — спросил я.

— Меня впустил управляющий. Я показала вашу визитку — стащила у Вивиан — и сказала, что вы велели мне прийти сюда и подождать. У меня был… таинственный вид.

Лицо ее сияло от удовольствия.

— Очень остроумно. Управляющие, они уж такие. Ну, а теперь, когда я знаю, как вы сюда попали, просветите меня, как вы намерены удалиться.

Опять смешок:

— Не намерена — очень долго… Мне здесь нравится — вы вкусный.

— Послушайте, — ткнул я в ее сторону сигаретой. — Не вынуждайте меня снова одевать вас. У меня нет сил. Я ценю ваше предложение, но это больше, чем я могу принять. Дуглас Рейли никогда не использует своих друзей. А я ваш друг и не воспользуюсь вами — даже если вам угодно. Мы оба должны остаться друзьями и останемся ими. А сейчас оденьтесь, будьте хорошей девочкой.

Она покачала головой.

— Послушайте, — продолжал я, стиснув зубы. — Ведь я для вас в общем-то ничего не значу. Вы просто показываете, насколько гадкой можете быть. Но мне это нечего демонстрировать — я уже знаю. Я тот парень, который…

— Погасите свет…

Отбросив сигарету, я приступил к ней. Достав платок, вытер руки, сделал новую попытку: