Великий Шу - [42]

— Дело есть, — решился наконец Юрек, после чего отжал руками мокрые волосы и опять сунул голову под кран.

Кристиан молчал.

— Сегодня правительство утвердит повышение цен на все изделия из золота. На сто процентов повышение, то есть в два раза подорожает. Только это, как ты сам понимаешь, тайна. Завтра ночью, с субботы на воскресенье, во всех ювелирных магазинах будет проводиться переоценка: новые ценники, то да се. Но это будет только завтра. Сегодня об этом еще никто не знает. Просекаешь ситуацию?

Кристиан молчал.

— Так ты понял или нет?!

— Я не понял, зачем ты башку под холодную воду суешь,— хмуро произнес Кристиан.

— Неважно, это мое дело. Я тебя спрашиваю, ты понял, что я тебе только что сказал?

— Ну понял. Золото подорожает.

— Так что?

— Пятнадцатью тысячами могу рискнуть,— в голосе Кристиана была явная издевка.

Юрек сделал вид, что намек больно задел его.

— Перестань. Кто старое помянет... Я тогда нехорошо поступил, факт. Но ты сейчас можешь оставить в покое прошлое и сосредоточиться на деле? Я ведь предлагаю бизнес. Денег можно заработать мешок.

— Зачем же такое выгодное дело ты предлагаешь мне?

— Если бы я тебе сказал, что только потому, что ты мой брат, ты не поверил бы и правильно сделал. Я приехал к тебе, потому что сам я никак не обойдусь, не получится. Только вместе с тобой. Ты работаешь казначеем в клубе высшей лиги. Я знаю, что это таксе, поэтому и предлагаю тебе партнерство. А вот здесь уже начинает иметь значение и то, что мы с тобой братья. Лучше все-таки затевать серьезное дело с братом, чем с чужим, незнакомым человеком.

Кристиан продолжал угрюмо молчать. Предложение Юрека было каким-то странным и неопределенным, в нем наверняка был подвох, только он не мог понять, какой.

— Вряд ли у нас с тобой что-нибудь получится,— начал он не очень уверенно.

— Все получится, увидишь. Ты же сын своего отца, поэтому ты, может быть, подсознательно всегда крутишься около больших денег. Только деньги эти всегда не твои. Так вот теперь они могут стать твоими.

— Да?.. Интересно, как же это все будет выглядеть? — Что-то мешало Кристиану дать окончательный и решительный отказ.

— Я все беру на себя, но коли мы партнеры, расскажу тебе все детали. Дядька моей старухи работает директором ювелирного магазина в Кракове. Я с ним уже говорил. У него есть товар. До двенадцати завтрашнего дня я должен привезти деньги. Забираю товар, два дня держу его у себя, а в понедельник везу в комиссионку. Там тоже все схвачено. Сразу они мне могут выплатить половину стоимости золота. Но это уже будет после официального подорожания, сечешь? То есть ровно столько, сколько мы вложим в дело. А потом будем получать навар частями, по мере того, как будет продаваться.

Все звучало настолько продуманно, четко и убедительно, что Кристиан вдруг заинтересовался предложением всерьез. Он посмотрел на Юрека и недоверчиво хмыкнул:

— А как ты предлагаешь делить? Юрек вздохнул и плутовато отвел глаза, как будто больше всего опасался именно этого вопроса. Он взлохматил мокрые волосы. Наступил самый важный момент разговора.

— Видишь ли, ты должен признать, что главная пружина во всем этом деле — я. Поэтому раздел будет такой: шестьдесят процентов мне, сорок — тебе.

В этих словах был заранее заготовленный крючок, на который Юрек очень рассчитывал, и Кристиан его заглотнул.

— Сучий ты потрох! — заорал старший брат.— Я дам деньги, а ты себе спокойненько отслюнявишь шестьдесят процентов?!

Юрек стал вновь сушить руками волосы, чтобы закрыть лицо. Оно могло выдать его восторг практически он своего уже добился.

— А ты как думал, тоже мне, умник! Я все это узнал, обдумал, договорился и даже проверну все от начала до конца сам. Ты ведь даже пальцем не шевельнешь! А хочешь за это как, пополам, что ли?

Начались бурные препирательства, но, как и предвидел Юрек, центр тяжести был перенесен с маленького вопросика «да или нет?» на вопрос «как?». Именно к этому он и стремился.

Через полчаса они уже ехали к стадиону, под трибунами которого размещались дирекция и администрация клуба. Кристиан в своем «выходном» костюме совсем не походил на отшельника, живущего в грязной норе, как в скиту. Он выглядел приличным человеком, абсолютно заслуживающим доверия. Но ему уже осточертел весь этот маскарад. Ему приходилось почти ежедневно на несколько часов становиться обычным человеком, таким, как все. Дома он переодевался в лохмотья, выпивал ставшую уже обязательной «порцию» и в тупом алкогольном голоде ждал следующего дня, когда можно будет отработать и вновь вернуться домой. Денег на водку из зарплаты хватало на первую неделю. В остальные дни приходилось ежевечерне довольствоваться лишь четвертинкой. Да еще из-за этих четвертинок приходилось каждое воскресенье «натягивать» родной клуб на несколько билетов. Председатель клуба знал об этом, но считал, что такое мелкое мошенничество находится в рамках приличий. Жадность безукоризненно честного во всем казначея удивляла его и даже несколько забавляла. В клубе вообще давно сложилось мнение, что Гамблерский - жуткий скряга и жмот. Мнение это счастливым образом камуфлировало его алкоголизм, тем более что никто и никогда не видел его пьяным. По работе все всегда у Кристиана было в полном порядке, не считая того случая с пятнадцатью тысячами, которые он действительно потерял. Хорошее впечатление произвело и то, как он уладил это происшествие: тут же пришел к председателю и честно все ему рассказал. Разумеется, он должен покрыть недостачу из своих сбережений, но у него все деньги лежат в сберкассе на срочном вкладе под большие проценты. Если он их снимет, то в результате потеряет очень много. Поэтому он просит руководство клуба пойти ему навстречу и разрешить выплатить по частям. Это были слова солидного человека, с которым случилось несчастье — а от него никто не застрахован,— и председатель согласился.